Цитаты со словом «лето»
Москва вводится в план. Но чтобы создать новую Москву на месте старой, почти тысячу
лет строившейся кусочками, где какой удобен для строителя, нужны особые, невиданные доселе силы…
Так меня встретила в первый раз Москва в октябре 1873
года.
— Эту лошадь — завтра в деревню. Вчера на Конной у Илюшина взял за сорок рублей киргизку… Добрая. Четыре
года. Износу ей не будет… На той неделе обоз с рыбой из-за Волги пришел. Ну, барышники у них лошадей укупили, а с нас вдвое берут. Зато в долг. Каждый понедельник трешку плати. Легко разве? Так все извозчики обзаводятся. Сибиряки привезут товар в Москву и половину лошадей распродадут…
…Жандарм с усищами в аршин.
А рядом с ним какой-то бледный
Лет в девятнадцать господин...
В восьмидесятых
годах девственную неприкосновенность Театральной площади пришлось ненадолго нарушить, и вот по какой причине.
С
годами труба засорилась, ее никогда не чистили, и после каждого большого ливня вода заливала улицы, площади, нижние этажи домов по Неглинному проезду.
Так шли
годы, пока не догадались выяснить причину. Оказалось, что повороты (а их было два: один — под углом Малого театра, а другой — на площади, под фонтаном с фигурами скульптора Витали) были забиты отбросами города.
— Вот потому двадцать
годов и стою там на посту, а то и дня не простоишь, пришьют! Конечно, всех знаю.
За двадцать
лет службы городовым среди рвани и беглых у Рудникова выработался особый взгляд на все.
— Многая
лета Федоту Ивановичу, многая лета! — загремел Лавров, но, получив в морду, опять залез под нары.
— Соборным певчим был, семинарист. А вот до чего дошел! Тише вы, дьяволы! — крикнул Рудников, и мы начали подниматься по узкой деревянной лестнице на чердак. Внизу гудело «многая
лета».
Я много
лет изучал трущобы и часто посещал Хитров рынок, завел там знакомства, меня не стеснялись и звали «газетчиком».
Перед ним, здоровенный, с бычьей шеей и толстым бабьим лицом, босой, в хламиде наподобие рубахи, орал громоподобным басом «многая
лета» бывший вышибала-пропойца.
В восьмидесятых
годах я был очевидцем такой сцены в доме Ромейко.
Много оставалось круглых сирот из рожденных на Хитровке. Вот одна из сценок восьмидесятых
годов.
Они ютились больше в «вагончике». Это был крошечный одноэтажный флигелек в глубине владения Румянцева. В первой половине восьмидесятых
годов там появилась и жила подолгу красавица, которую звали «княжна». Она исчезала на некоторое время из Хитровки, попадая за свою красоту то на содержание, то в «шикарный» публичный дом, но всякий раз возвращалась в «вагончик» и пропивала все свои сбережения. В «Каторге» она распевала французские шансонетки, танцевала модный тогда танец качучу.
В адресной книге Москвы за 1826
год в списке домовладельцев значится: «Свиньин, Павел Петрович, статский советник, по Певческому переулку, дом № 24, Мясницкой части, на углу Солянки».
В 1839
году умер Свиньин, и его обширная усадьба и барские палаты перешли к купцам Расторгуевым, владевшим ими вплоть до Октябрьской революции.
Страшные трущобы Хитровки десятки
лет наводили ужас на москвичей.
Десятки
лет и печать, и дума, и администрация вплоть до генерал-губернатора, тщетно принимали меры, чтобы уничтожить это разбойное логово.
И только Советская власть одним постановлением Моссовета смахнула эту не излечимую при старом строе язву и в одну неделю в 1923
году очистила всю площадь с окружающими ее вековыми притонами, в несколько месяцев отделала под чистые квартиры недавние трущобы и заселила их рабочим и служащим людом.
Полицейская будка ночью была всегда молчалива — будто ее и нет. В ней
лет двадцать с лишком губернаторствовал городовой Рудников, о котором уже рассказывалось. Рудников ночными бездоходными криками о помощи не интересовался и двери в будке не отпирал.
В восьмидесятых
годах здесь жили даже «князь с княгиней», слепой старик с беззубой старухой женой, которой он диктовал, иногда по-французски, письма к благодетелям, своим старым знакомым, и получал иногда довольно крупные подачки, на которые подкармливал голодных переписчиков.
Он прожил где-то в захолустном городишке на глубоком севере несколько
лет, явился в Москву на Хитров и навсегда поселился в этой квартире.
В 1917
году ночлежники «Утюга» все, как один, наотрез отказались платить съемщикам квартир за ночлег, и съемщики, видя, что жаловаться некому, бросили все и разбежались по своим деревням.
Был в начале восьмидесятых
годов в Москве очень крупный актер и переводчик Сарду Н. П. Киреев.
Как-то днем захожу к Ольге Петровне. Она обмывает в тазике покрытую язвами ручонку двухлетнего ребенка, которого держит на руках грязная нищенка, баба
лет сорока. У мальчика совсем отгнили два пальца: средний и безымянный. Мальчик тихо всхлипывал и таращил на меня глаза: правый глаз был зеленый, левый — карий. Баба ругалась: «У, каторжный, дармоедина! Удавить тебя мало».
Плохой, лядащий мальчонок был; до трех
лет за грудного выдавала и раз нарвалась: попросила на улице у проходившего начальника сыскной полиции Эффенбаха помочь грудному ребенку.
Вскоре Коську стали водить нищенствовать за ручку — перевели в «пешие стрелки». Заботился о Коське дедушка Иван, старик ночлежник, который заботился о матери, брал ее с собой на все
лето по грибы. Мать умерла, а ребенок родился 22 февраля, почему и окрестил его дедушка Иван Касьяном.
Три
года водил за ручку Коську старик по зимам на церковные паперти, а летом уходил с ним в Сокольники и дальше, в Лосиный остров по грибы и тем зарабатывал пропитание.
Она по зимам занималась стиркой в ночлежках, куда приходили письма от мужа ее, солдата, где-то за Ташкентом, а по
летам собирала грибы и носила в Охотный.
Когда Коське минуло шесть
лет, старик умер в больнице.
— Касьяном зову — потому и не врет. Такие в три
года один раз родятся… Касьяны все правдивые бывают!..
Умер старик, прогнали Коську из ночлежки, прижился он к подзаборной вольнице, которая шайками ходила по рынкам и ночевала в помойках, в пустых подвалах под Красными воротами, в башнях на Старой площади, а
летом в парке и Сокольниках, когда тепло, когда «каждый кустик ночевать пустит».
И кто вынесет побои колодкой по голове от пьяного сапожника и тому подобные способы воспитания, веками внедрявшиеся в обиход тогдашних мастерских, куда приводили из деревень и отдавали мальчуганов по контракту в ученье на
года, чтобы с хлеба долой!
Через
год она мне показала единственное письмо от Коськи, где он сообщает — письмо писано под его диктовку, — что пришлось убежать от своих «ширмачей», «потому, что я их обманул и что правду им сказать было нельзя… Убежал я в Ярославль, доехал под вагоном, а оттуда попал летом в Астрахань, где работаю на рыбных промыслах, а потом обещали меня взять на пароход. Я выучился читать».
1923
год. Иду в домком. В дверях сталкиваюсь с человеком в черной шинели и тюленьей кепке.
— К сожалению, нет. Приходил отказываться от комнаты. Третьего дня отвели ему в № 6 по ордеру комнату, а сегодня отказался. Какой любезный! Вызывают на Дальний Восток, в плавание. Только что приехал, и вызывают. Моряк он, всю жизнь в море пробыл. В Америке, в Японии, в Индии… Наш, русский, старый революционер 1905
года… Заслуженный. Какие рекомендации! Жаль такого жильца… Мы бы его сейчас в председатели заперли…
«Касьян Иванович Иванов, 45
лет.
Сухаревка — дочь войны. Смоленский рынок — сын чумы. Он старше Сухаревки на 35
лет. Он родился в 1777 году. После московской чумы последовал приказ властей продавать подержанные вещи исключительно на Смоленском рынке и то только по воскресеньям во избежание разнесения заразы.
После войны 1812
года, как только стали возвращаться в Москву москвичи и начали разыскивать свое разграбленное имущество, генерал-губернатор Растопчин издал приказ, в котором объявил, что «все вещи, откуда бы они взяты ни были, являются неотъемлемой собственностью того, кто в данный момент ими владеет, и что всякий владелец может их продавать, но только один раз в неделю, в воскресенье, в одном только месте, а именно на площади против Сухаревской башни».
Я много
лет часами ходил по площади, заходил к Бакастову и в другие трактиры, где с утра воры и бродяги дуются на бильярде или в азартную биксу или фортунку, знакомился с этим людом и изучал разные стороны его быта. Чаще всего я заходил в самый тихий трактир, низок Григорьева, посещавшийся более скромной Сухаревской публикой: тут игры не было, значит, и воры не заходили.
У Григорьева была большая прекрасная библиотека, составленная им исключительно на Сухаревке. Сын его, будучи студентом, участвовал в революции. В 1905
году он был расстрелян царскими войсками. Тело его нашли на дворе Пресненской части, в груде трупов. Отец не пережил этого и умер. Надо сказать, что и ранее Григорьев считался неблагонадежным и иногда открыто воевал с полицией и ненавидел сыщиков…
Настоящих сыщиков до 1881
года не было, потому что сыскная полиция как учреждение образовалась только в 1881 году.
Десятки
лет он жил на 1-й Мещанской в собственном двухэтажном домике вдвоем со старухой прислугой.
Уже много
лет спустя выяснилось, что пушка для Смолина была украдена другая, с другого конца кремлевской стены послушными громилами, принесена на Антроповы ямы и возвращена в Кремль, а первая так и исчезла.
В преклонных
годах умер Смолин бездетным. Пережила его только черепаха. При описи имущества, которое в то время, конечно, не все в опись попало, найдено было в его спальне два ведра золотых и серебряных часов, цепочек и портсигаров.
Десятки
лет околачивался при кварталах сыщиком Смолин.
Дело о задушенном индейце в воду кануло, никого не нашли. Наконец
года через два явился законный наследник — тоже индеец, но одетый по-европейски. Он приехал с деньгами, о наследстве не говорил, а цель была одна — разыскать убийц дяди. Его сейчас же отдали на попечение полиции и Смолина.
А много
лет спустя как-то в дружеском разговоре с всеведущим Н. И. Пастуховым я заговорил об индейце. Оказывается, он знал много, писал тогда в «Современных известиях», но об индейце генерал-губернатором было запрещено даже упоминать.
Цитаты из русской классики со словом «лето»
По этим данным, в Корсаковском посту, если брать средние температуры,
лето, осень и весна теплее, чем в Дуэ, почти на 2°, а зима мягче почти на 5°.
Вследствие того что весна здесь наступает поздно, староверы пашут только в мае, а косят в августе. Та к как
лето туманное и холодное, то хлеба созревают тоже поздно. Уборка их производится в конце сентября, а иногда затягивается и до половины октября. Все овощи, в особенности картофель, растут хорошо; не созревают только дыни и арбузы. Период цветения растений и созревания плодов по сравнению с бассейном Уссури, на одной и той же широте, отстает почти на целый месяц.
Прошло
лето, прошла осень
Прошла теплая весна,
Наступило злое время.
То холодная зима.
Осень,
лето и зима прошли вяло, скучно. Но Обломов ждал опять весны и мечтал о поездке в деревню.
Наше
летоКороткое, год от году короче
Становится, а весны холодней —
Туманные, сырые, точно осень,
Печальные.
Ассоциации к слову «лето»
Предложения со словом «лето»
- – Притащил щенка в начале прошлого лета, и что мне было делать?
- Всё её 27 этажей были заняты сквоттерами, а фасад представлял собой мозаику из граффити и разбитых окон – и в конце концов летом 2010 года дом был снесён.
- Весной и в начале лета 1941 года была проведена частичная мобилизация приписного состава с целью доукомплектования войск приграничных военных округов.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «лето»
Значение слова «лето»
ЛЕ́ТО, -а, ср. Самое теплое время года, наступающее вслед за весной и сменяющееся осенью. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ЛЕТО
Афоризмы русских писателей со словом «лето»
- Дай бог тебе большое бабье лето
и осень ясную, когда она придет.
- Есть что-то прекрасное в лете,
А с летом прекрасное в нас.
- Видно, непоправимая прелесть своя есть в каждом месяце года, будь то месяц весенний или зимний, летний или осенний. <…> Лето при любой дурной погоде — с дождями и холодом — остается летом. И зима — зимой, хотя порой и в декабре идет дождь, и в январе мало снега.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно