Неточные совпадения
— Паспорт и деньги, братеник это мой,
чума заела…
— От этой самой
чумы. Четверо на земле умерли, а этот прямо… шел-шел — хлоп, и готов! Во, его братеник он!
Почему они холеру звали
чумой — так я и не спросил. Да вообще разговаривать было некогда, да и не к чему — помочь нельзя, ближайший хутор верстах в десяти, как сказал калмык.
Приняв от него это благословение, я распрощался с милыми людьми, — и мы с Иваном очутились в выгоревшей, пыльной степи… Дальнейшие подробности со всеми ужасами опускаю, — да мне они уж и не казались особенными ужасами после моей командировки несколько лет тому назад за Волгу, в Астраханские степи, на
чуму, где в киргизских кибитках валялись разложившиеся трупы, а рядом шевелились черные, догнивающие люди. И никакой помощи ниоткуда я там не видел!
В.В. Давыдов даже не поморщился; откупорили бутылку и налили коньяку в стаканы зеленого стекла, а Василий Николаевич в это время, по общей просьбе, стал читать принесенный им рассказ, который назывался «Как мы чумели». Его напечатали в «Зрителе», а потом осмеянная особа, кажется, генерал Лорис-Меликов, укрощавший
чуму в Ветлянке, где-то около Астрахани, обиделся, и из Петербурга пришел нагоняй московскому цензурному комитету за пропущенный рассказ.
Неточные совпадения
Трудно было дышать в зараженном воздухе; стали опасаться, чтоб к голоду не присоединилась еще
чума, и для предотвращения зла, сейчас же составили комиссию, написали проект об устройстве временной больницы на десять кроватей, нащипали корпии и послали во все места по рапорту.
— Константин Федорович! Платон Михайлович! — вскрикнул он. — Отцы родные! вот одолжили приездом! Дайте протереть глаза! Я уж, право, думал, что ко мне никто не заедет. Всяк бегает меня, как
чумы: думает — попрошу взаймы. Ох, трудно, трудно, Константин Федорович! Вижу — сам всему виной! Что делать? свинья свиньей зажил. Извините, господа, что принимаю вас в таком наряде: сапоги, как видите, с дырами. Да чем вас потчевать, скажите?
Он об этом больше ничего, как только сказал тому и другому, и вдруг побледнели и тот и другой; страх прилипчивее
чумы и сообщается вмиг.
Глядишь — и площадь запестрела. // Всё оживилось; здесь и там // Бегут за делом и без дела, // Однако больше по делам. // Дитя расчета и отваги, // Идет купец взглянуть на флаги, // Проведать, шлют ли небеса // Ему знакомы паруса. // Какие новые товары // Вступили нынче в карантин? // Пришли ли бочки жданных вин? // И что
чума? и где пожары? // И нет ли голода, войны // Или подобной новизны?
На расстоянии трех миль во все стороны не оставалось ни одной избы в порядке: все валилось и дряхлело, все пораспивалось, и осталась бедность да лохмотья; как после пожара или
чумы, выветрился весь край.