Неточные совпадения
В июле я выехал
на Дон. За Воронежем уже стала чувствоваться холера. Наш почти пустой скорый поезд
встречал по пути и перегонял
на станциях санитарные поезда с окрашенными в белую краску вагонами, которые своим видом наводили панику. Здесь
на них не обращали внимания, но
на глухих
станциях мне не раз приходилось слышать...
Потом мы посетили пост,
на котором был отличный дом со службами, окруженный прекрасным садом, телеграф и метеорологическая
станция, таможня для осмотра судов, идущих с рейда, отстоящего в четырех верстах от гирл, — и не
встретили ни одного здорового человека из живущих
на посту, расположенном
на низком берегу, в вечном тумане, в самой лихорадочной местности. Здесь все были больны малярией.
— Конечно, покуда это еще идеал, — прибавил он скромно, — но первые шаги к осуществлению его уже сделаны. Не далее как неделю тому назад,
встретил я на станции действительного статского советника Фарафонтьева, который прямо сказал мне: «Ты, брат, не смущайся тем, что ты только становой! все мы под Богом ходим!»
Когда он
встретил своих на станции железной дороги, привез их в свою освещенную готовую квартиру и лакей в белом галстуке отпер дверь в убранную цветами переднюю, а потом они вошли в гостиную, кабинет и ахали от удовольствия, — он был очень счастлив, водил их везде, впивал в себя их похвалы и сиял от удовольствия.
Через несколько часов должна была приехать ее мать, и она с няней пойдет
встречать ее на станцию. Молодая девушка считала минуты, ходила взад и вперед, не будучи в состоянии усидеть на месте. Ядвига в столовой с ореховой мебелью оканчивала накрывать на три прибора стол, блестевший белоснежной скатертью.
Неточные совпадения
На другой день, в 11 часов утра, Вронский выехал
на станцию Петербургской железной дороги
встречать мать, и первое лицо, попавшееся ему
на ступеньках большой лестницы, был Облонский, ожидавший с этим же поездом сестру.
И он старался вспомнить ее такою, какою она была тогда, когда он в первый раз
встретил ее тоже
на станции, таинственною, прелестной, любящею, ищущею и дающею счастье, а не жестоко-мстительною, какою она вспоминалась ему в последнюю минуту. Он старался вспоминать лучшие минуты с нею; но эти минуты были навсегда отравлены. Он помнил ее только торжествующую, свершившуюся угрозу никому ненужного, но неизгладимого раскаяния. Он перестал чувствовать боль зуба, и рыдания искривили его лицо.
Не зная, когда ему можно будет выехать из Москвы. Сергей Иванович не телеграфировал брату, чтобы высылать за ним. Левина не было дома, когда Катавасов и Сергей Иванович
на тарантасике, взятом
на станции, запыленные как арапы, в 12-м часу дня подъехали к крыльцу Покровского дома. Кити, сидевшая
на балконе с отцом и сестрой, узнала деверя и сбежала вниз
встретить его.
Едва Сергей Иванович с Катавасовым успели подъехать к особенно оживленной нынче народом
станции Курской железной дороги и, выйдя из кареты, осмотреть подъезжавшего сзади с вещами лакея, как подъехали и добровольцы
на четырех извозчиках. Дамы с букетами
встретили их и в сопровождении хлынувшей за ними толпы вошли в
станцию.
Катавасов, войдя в свой вагон, невольно кривя душой, рассказал Сергею Ивановичу свои наблюдения над добровольцами, из которых оказывалось, что они были отличные ребята.
На большой
станции в городе опять пение и крики
встретили добровольцев, опять явились с кружками сборщицы и сборщики, и губернские дамы поднесли букеты добровольцам и пошли за ними в буфет; но всё это было уже гораздо слабее и меньше, чем в Москве.