Неточные совпадения
Я пожал руку бродяге, поклонился целовальнику и вышел из
теплого кабака на крыльцо. Ветер бросил мне снегом в лицо. Мне мелькнуло, что я теперь совсем уж отморожу себе уши, и я
вернулся в сени, схватил с пола чистый половичок, как башлыком укутал им голову и бодро выступил в путь. И скажу теперь, не будь этого половика, я не писал бы этих строк.
Улегся я на лавке. Дед и мальчишка забрались на полати… Скоро все уснули.
Тепло в избе. Я давно так крепко не спал, как на этой узкой скамье с сапогами в головах. Проснулся перед рассветом; еще все спали. Тихо взял из-под головы сапоги, обулся, накинул пальто и потихоньку вышел на улицу. Метель утихла. Небо звездное. Холодище страшенный.
Вернулся бы назад, да вспомнил разобранные часы на столе в платочке и зашагал, завернув голову в кабацкий половик…
Неточные совпадения
Я
вернулся в фанзу, забрался на
теплый кан и уснул как убитый.
Катались на лодках по Днепру, варили на той стороне реки, в густом горько-пахучем лозняке, полевую кашу, купались мужчины и женщины поочередно — в быстрой
теплой воде, пили домашнюю запеканку, пели звучные малороссийские песни и
вернулись в город только поздним вечером, когда темная бегучая широкая река так жутко и весело плескалась о борта их лодок, играя отражениями звезд, серебряными зыбкими дорожками от электрических фонарей и кланяющимися огнями баканов.
Подходя к своему дому, Ромашов с удивлением увидел, что в маленьком окне его комнаты, среди
теплого мрака летней ночи, брезжит чуть заметный свет. «Что это значит? — подумал он тревожно и невольно ускорил шаги. — Может быть, это
вернулись мои секунданты с условиями дуэли?» В сенях он натолкнулся на Гайнана, не заметил его, испугался, вздрогнул и воскликнул сердито:
И точно, как ни безнадежно заключение Ивана Павлыча, но нельзя не согласиться, что ездить на
теплые воды все-таки удобнее, нежели пропадать пропадом в Петергофском уезде 15. Есть люди, у которых так и в гербах значится: пропадайте вы пропадом — пускай они и пропадают. А нам с Иваном Павлычем это не с руки. Мы лучше в Эмс поедем да легкие пообчистим, а на зиму опять
вернемся в отечество: неужто, мол, петергофские-то еще не пропали?
Прошло много лет. В.М. Дорошевич стал знаменитостью, и наши отношения обратились в
теплую и долгую дружбу. Он совершил свою блестящую поездку на Сахалин и,
вернувшись в Москву, первым делом приехал ко мне: