Приезжал из Сольвычегодского уезда по зимам, за тысячу верст, на оленях, его отец-зырянин, совершенный дикарь, останавливался за заставой на всполье, в сорокаградусные морозы, и сын ходил к нему ночевать и
есть сырое мороженое оленье мясо.
Неточные совпадения
Пью, смотрю на оборванцев, шлепающих по
сырому полу снежными опорками и лаптями… Вдруг стол качнулся. Голова зашевелилась, передо мной лицо желтое, опухшее. Пьяные глаза он уставил на меня и снова опустил голову. Я продолжал
пить чай… Предзакатное солнышко на минуту осветило грязные окна притона. Сосед опять поднял голову, выпрямился и сел на стуле, постарался встать и опять хлюпнулся.
Родился в степи, выкормлен на кобыльем молоке, всю жизнь
ест конину,
пьет кумыс, пьянствует ракой, водкой из кобыльего молока, закусывает бозой —
сыром из него же, одет весь в конскую и баранью шкуру.
Бутылка кахетинского помогла нам забыть о скромном числе блюд, которых было всего одно, и, закурив трубки, мы уселись: я у окна, он у затопленной печи, потому что день
был сырой и холодный.
Я забыл сказать, что день
был сырой, тусклый, с начинавшеюся оттепелью и с теплым ветром, способным расстроить нервы даже у слона.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда
будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько
сыра?
— Ну что ж, поедешь нынче вечером к нашим, к Щербацким то
есть? — сказал он, отодвигая пустые шершавые раковины, придвигая
сыр и значительно блестя глазами.
Обед стоял на столе; она подошла, понюхала хлеб и
сыр и, убедившись, что запах всего съестного ей противен, велела подавать коляску и вышла. Дом уже бросал тень чрез всю улицу, и
был ясный, еще теплый на солнце вечер. И провожавшая ее с вещами Аннушка, и Петр, клавший вещи в коляску, и кучер, очевидно недовольный, — все
были противны ей и раздражали ее своими словами и движениями.
Левин
ел и устрицы, хотя белый хлеб с
сыром был ему приятнее. Но он любовался на Облонского. Даже Татарин, отвинтивший пробку и разливавший игристое вино по разлатым тонким рюмкам, с заметною улыбкой удовольствия, поправляя свой белый галстук, поглядывал на Степана Аркадьича.
— Этот
сыр не дурен. Прикажете? — говорил хозяин. — Неужели ты опять
был на гимнастике? — обратился он к Левину, левою рукой ощупывая его мышцу. Левин улыбнулся, напружил руку, и под пальцами Степана Аркадьича, как круглый
сыр, поднялся стальной бугор из-под тонкого сукна сюртука.