Неточные совпадения
После этого первого посещения я стал иногда заходить к «писакам», и, если друзья просили меня
показать им трущобы, я обязательно водил их всегда сюда, как в самую скромную и безопасную
квартиру, где меня очень уважали, звали по имени-отчеству, а иногда «дядя Гиляй», как я подписывался в журналах и газетах.
Шли годы. Шагнули в двадцатое столетие. М. Горький ставил «На дне», и меня В. И. Немирович-Данченко просил
показать Хитровку для постановки пьесы. Назначен был день «похода», и я накануне зашел узнать, в той ли еще они
квартире. Тот же флигель, та же
квартира во втором этаже, те же лампочки-коптишки у нищих и большая висячая лампа с абажуром над рабочим столом. Кое-кто из стариков цел, но уже многих нет.
Возница привез меня в Александровскую слободку, предместье поста, к крестьянину из ссыльных П. Мне
показали квартиру. Небольшой дворик, мощенный по-сибирски бревнами, кругом навесы; в доме пять просторных, чистых комнат, кухня, но ни следа мебели. Хозяйка, молодая бабенка, принесла стол, потом минут через пять табурет.
Неточные совпадения
Из спальни же Свидригайлов, отомкнув дверь, запертую на ключ,
показал Дунечке тоже пустую, отдающуюся внаем
квартиру.
— Нет, он знает. Он мне
показывал копию секретного рапорта адмирала Чухнина, адмирал сообщает, что Севастополь — очаг политической пропаганды и что намерение разместить там запасных по обывательским
квартирам — намерение несчастное, а может быть, и злоумышленное. Когда царю
показали рапорт, он произнес только: «Трудно поверить».
Но на другой день, с утра, он снова помогал ей устраивать
квартиру. Ходил со Спиваками обедать в ресторан городского сада, вечером пил с ними чай, затем к мужу пришел усатый поляк с виолончелью и гордо выпученными глазами сазана, неутомимая Спивак предложила Климу
показать ей город, но когда он пошел переодеваться, крикнула ему в окно:
Где-то, в тепле уютных
квартир, — министры, военные, чиновные люди; в других
квартирах истерически кричат, разногласят, наскакивают друг на друга, как воробьи, писатели, общественные деятели, гуманисты, которым этот день беспощадно
показал их бессилие.
— Ну, пусть эти «некоторые» и переезжают. А я терпеть не могу никаких перемен! Это еще что,
квартира! — заговорил Обломов. — А вот посмотрите-ка, что староста пишет ко мне. Я вам сейчас
покажу письмо… где бишь оно? Захар, Захар!