Неточные совпадения
Васе я назвал свою настоящую фамилию, родину, сказал, что был в гимназии и увлекся цирком, а о других похождениях ни слова. Я был совершенно спокоен, что, если буду в театре,
мой отец
паспорт пришлет. А Вася дал мне слово, что своего отца он уговорит принять меня.
Перед
моим спутником стоял жандарм в пальто с полковничьими погонами, в синей холодной фуражке. Я невольно застыл перед афишей на стене театра и сделал вид, что читаю, — уж очень меня поразил вид жандарма:
паспорта у меня еще не было, а два побега недавних — на Волге и на Дону — так еще свежи были в памяти.
А разговорился он со мной. Оказывается, почти один из окружающих, он немного владел русским языком. Его заинтересовали некоторые
мои цирковые штуки, и хотя он почти не задавал вопросов, но чувствовалось, что это горская гордость не позволяет ему проявлять любопытство. И я рассказал ему, что я актер, служил в цирке, охотник с детства и нехотя оставляю Кавказ, да кстати у меня и
паспорта нет. Разоткровенничался.
Ну, батюшка, — сказал он, прочитав письмо и отложив в сторону
мой паспорт, — все будет сделано: ты будешь офицером переведен в *** полк, и чтоб тебе времени не терять, то завтра же поезжай в Белогорскую крепость, где ты будешь в команде капитана Миронова, доброго и честного человека.
Городская полиция вдруг потребовала паспорт ребенка; я отвечал из Парижа, думая, что это простая формальность, — что Коля действительно мой сын, что он означен на
моем паспорте, но что особого вида я не могу взять из русского посольства, находясь с ним не в самых лучших сношениях.
— Дело мое, о котором я буду теперь с тобой говорить, — продолжал, уже не сидя величественно в кресле, а ходя беспокойными шагами по кабинету, Тулузов, — состоит в следующем глупом казусе: в молодости моей я имел неосторожность потерять
мой паспорт…
Неточные совпадения
Любопытство меня мучило: куда ж отправляют меня, если уж не в Петербург? Я не сводил глаз с пера батюшкина, которое двигалось довольно медленно. Наконец он кончил, запечатал письмо в одном пакете с
паспортом, снял очки и, подозвав меня, сказал: «Вот тебе письмо к Андрею Карловичу Р.,
моему старинному товарищу и другу. Ты едешь в Оренбург служить под его начальством».
Так как у нас не спрашивают ни у новорожденных, ни у детей, ходящих в школу,
паспортов, то сын
мой и не имел отдельного вида, а был помещен на
моем.
Через несколько месяцев цюрихская полиция потребовала у
моей матери его
паспорт.
Репортерская заметка сделала свое дело. А
моего отчаянного спутника Федю Левачев взял в рабочие, как-то устроил ему
паспорт и сделал потом своим десятником.
— Ты только мигни мне, и я уж готов… с порошками, с инструментами, с
паспортами… А там-угуу-у! поехала машина! Тамарочка! Ангел
мой!.. Золотая, брильянтовая!..