Неточные совпадения
— Нет, это клевета, — сказал игумен Октодекадского монастыря, гнусная, черная клевета. — И тень
сомнения уже прокралась
на, его
лицо, и он, казалось, разуверял себя более, нежели стоящего возле монаха.
Монах склонился и вышел.
Лицо игумна было ужасно, жилы
на висках налились кровью и бились; он был смущен, несмотря
на свою обычную твердость, и не знал, верить ли или нет какому-то обвинению, и то укорял себя в
сомнении, приискивая наказание виновному, то верил обвинению, приискивая доказательства к опровержению его; он то вставал и прохаживался, то садился; наконец, обращаясь к молодому монаху, сказал: «Позови брата Феодора и оставь его со мною наедине».
Неточные совпадения
«Не может быть, чтоб это страшное тело был брат Николай», подумал Левин. Но он подошел ближе, увидал
лицо, и
сомнение уже стало невозможно. Несмотря
на страшное изменение
лица, Левину стòило взглянуть в эти живые поднявшиеся
на входившего глаза, заметить легкое движение рта под слипшимися усами, чтобы понять ту страшную истину, что это мертвое тело было живой брат.
«Но знаю ли я ее мысли, ее желания, ее чувства?» вдруг шепнул ему какой-то голос. Улыбка исчезла с его
лица, и он задумался. И вдруг
на него нашло странное чувство.
На него нашел страх и
сомнение,
сомнение во всем.
Отношения к мужу были яснее всего. С той минуты, как Анна полюбила Вронского, он считал одно свое право
на нее неотъемлемым. Муж был только излишнее и мешающее
лицо. Без
сомнения, он был в жалком положении, но что было делать? Одно,
на что имел право муж, это было
на то, чтобы потребовать удовлетворения с оружием в руках, и
на это Вронский был готов с первой минуты.
Тарас поглядел
на этого Соломона, какого ещё не было
на свете, и получил некоторую надежду. Действительно, вид его мог внушить некоторое доверие: верхняя губа у него была просто страшилище; толщина ее, без
сомнения, увеличилась от посторонних причин. В бороде у этого Соломона было только пятнадцать волосков, и то
на левой стороне.
На лице у Соломона было столько знаков побоев, полученных за удальство, что он, без
сомнения, давно потерял счет им и привык их считать за родимые пятна.
Как это случилось, он и сам не знал, но вдруг что-то как бы подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени. В первое мгновение она ужасно испугалась, и все
лицо ее помертвело. Она вскочила с места и, задрожав, смотрела
на него. Но тотчас же, в тот же миг она все поняла. В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, и для нее уже не было
сомнения, что он любит, бесконечно любит ее, и что настала же, наконец, эта минута…