Неточные совпадения
«Неужели это правда?» — спрашивал он себя, испуганный; у него
в голове сделался такой сумбур,
в ушах стук, что он поскорее сел на
кровать; посидевши минут пять,
в которые он ничего не думал, а чувствовал какое-то нелепо тяжелое состояние, он вышел
в комнату; они разговаривали так дружески, так симпатично, ему показалось, что им вовсе его не нужно.
Софья Алексеевна просила позволения ходить за больной и дни целые проводила у ее
кровати, и что-то высоко поэтическое было
в этой группе умирающей красоты с прекрасной старостью,
в этой увядающей женщине со впавшими щеками, с огромными блестящими глазами, с волосами, небрежно падающими на плечи, — когда она, опирая свою
голову на исхудалую руку, с полуотверстым ртом и со слезою на глазах внимала бесконечным рассказам старушки матери об ее сыне — об их Вольдемаре, который теперь так далеко от них…
В головах кровати, на высокой подставке, горит лампа, ровный свет тепло облил подушки за спиной старика, его жёлтое голое темя и большие уши, не закрытые узеньким венчиком седых волос.
Неточные совпадения
В маленьком грязном нумере, заплеванном по раскрашенным пано стен, за тонкою перегородкой которого слышался говор,
в пропитанном удушливым запахом нечистот воздухе, на отодвинутой от стены
кровати лежало покрытое одеялом тело. Одна рука этого тела была сверх одеяла, и огромная, как грабли, кисть этой руки непонятно была прикреплена к тонкой и ровной от начала до средины длинной цевке.
Голова лежала боком на подушке. Левину видны были потные редкие волосы на висках и обтянутый, точно прозрачный лоб.
Он стал на колени возле
кровати, приподнял ее
голову с подушки и прижал свои губы к ее холодеющим губам; она крепко обвила его шею дрожащими руками, будто
в этом поцелуе хотела передать ему свою душу…
Селифан лег и сам на той же
кровати, поместив
голову у Петрушки на брюхе и позабыв о том, что ему следовало спать вовсе не здесь, а, может быть,
в людской, если не
в конюшне близ лошадей.
Налево от двери стояли ширмы, за ширмами —
кровать, столик, шкафчик, уставленный лекарствами, и большое кресло, на котором дремал доктор; подле
кровати стояла молодая, очень белокурая, замечательной красоты девушка,
в белом утреннем капоте, и, немного засучив рукава, прикладывала лед к
голове maman, которую не было видно
в эту минуту.
Накануне погребения, после обеда, мне захотелось спать, и я пошел
в комнату Натальи Савишны, рассчитывая поместиться на ее постели, на мягком пуховике, под теплым стеганым одеялом. Когда я вошел, Наталья Савишна лежала на своей постели и, должно быть, спала; услыхав шум моих шагов, она приподнялась, откинула шерстяной платок, которым от мух была покрыта ее
голова, и, поправляя чепец, уселась на край
кровати.