Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни
корпусов войск, когда глядел на скрытнопечальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят — страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его.
Неточные совпадения
— Да это галиматья! — вскричал дядя с беспокойством. — Ведь это невозможное ж дело! Девятнадцать человек от всего
войска осталось, когда прежде был, даже и весьма значительный,
корпус! Что ж это, братец, такое?
Увидя стройное
войско, Михельсон не мог сначала вообразить, чтоб это был остаток сволочи, разбитой накануне, и принял его (говорит он насмешливо в своем донесении) за
корпус генерал-поручика и кавалера Декалонга; но вскоре удостоверился в истине.
Ровно через год после декабрьского бунта, именно 14 декабря 1826 года, главным директором всех кадетских
корпусов вместо генерал-адъютанта Павла Васильевича Голенищева-Кутузова был назначен генерал-адъютант от инфантерии Николай Иванович Демидов, человек чрезвычайно набожный и совершенно безжалостный. Его и без того трепетали в
войсках, где имя его произносилось с ужасом, а для нас он получил особенное приказание «подтянуть».
Направление большой неприятельской армии доказывало решительное намерение Наполеона завладеть древней столицею России; и в то время как
войска наши, под командою храброго графа Витгенштейна, громили Полоцк и истребляли
корпус Удино, угрожавший Петербургу, Наполеон быстро подвигался вперед.
— Дело идет! — компетентно и с видимым удовольствием подтвердил пан грабя. — Теперь гляди, душа моя, вот как: у меня — пропаганда сальонова, у Колтышки — литерáцька и наукова, Чарыковского — пропаганда
войскóва, у Почебут-Коржимского — «между столпами отечества», так сказать, у тебя с этим Свиткой твоим — коммуны и нигилисты… А разные министерства, канцелярии, управления? А университет? а
корпуса? а школы, гимназии, институты? — Охо-хо-хо!..