Он пережил свое становление, выстрадал его; он блуждал по жизни и прошел мучениями ада; он лишался чувств от вопля и стона и раскрывал мутный,
испуганный взор, вымаливая каплю утешения, вместо которого снова стоны, e nuovi tormenti, е nuovi tormentati [и новые мучения, и новые мученики (итал.).].
— Простите!.. Я прошу милости… Снисхождения прошу, — забормотал Ардальон с какою-то мятущеюся тоскою в
испуганных взорах. — Спьяну… по глупости-с… Если возможно, я готов чем угодно искупить мою вину… Все, чтó знаю, все, чтó мне только известно, я могу — как перед Богом — без утайки… с полной откровенностью… Я раскаиваюсь… Простите, Бога ради!..
Некоторые московские смельчаки, еще во время пребывания „царского колдуна“ в Москве, из любопытства решились поглядеть в окно басурманского жилья, но то, что представлялось в этом жилье их
испуганным взорам, навсегда отбивало охоту к дальнейшему любопытству.
Неточные совпадения
Ее сомнения смущают: // «Пойду ль вперед, пойду ль назад?.. // Его здесь нет. Меня не знают… // Взгляну на дом, на этот сад». // И вот с холма Татьяна сходит, // Едва дыша; кругом обводит // Недоуменья полный
взор… // И входит на пустынный двор. // К ней, лая, кинулись собаки. // На крик
испуганный ея // Ребят дворовая семья // Сбежалась шумно. Не без драки // Мальчишки разогнали псов, // Взяв барышню под свой покров.
Он мало смотрел по сторонам и никогда не оглядывался назад; но едва ли впереди себя видел он что-нибудь, поглощенный бездонным черным ожиданием — много поклонов оставил он без ответа, и много
испуганных глаз встретил и пропустил сквозь себя его скользящий, невидящий
взор, прямой, как его шаги.
Работы по очистке аллеи вокруг беседки начались. Вскоре явился снова Терентьич и привел слесаря с инструментом. Последний шел за управителем,
испуганный и бледный. Его трясло как в лихорадке. При виде этого бледного как смерть человека князь невольно вздрогнул и как-то инстинктивно с умоляющим
взором обернулся к отцу Николаю.
Государыня слышала, что герцог соскочил с запяток… вздрогнула,
испуганная и смущенная этим движением, предвещавшим что-то необыкновенное, склонила
взоры и глубоко задумалась…
Испуганное и побледневшее лицо княжны Евпраксии при первых словах его горячего признания продолжало носиться перед его духовным
взором и ледяным холодом сжимать его сердце.