Неточные совпадения
В мучениях доживал
я до торжественного дня,
в пять
часов утра
я уже просыпался и думал о приготовлениях Кало;
часов в восемь являлся он сам
в белом галстуке,
в белом жилете,
в синем фраке и с пустыми руками. «Когда же это кончится? Не испортил ли он?» И время шло, и обычные подарки шли, и лакей Елизаветы Алексеевны Голохвастовой уже
приходил с завязанной
в салфетке богатой игрушкой, и Сенатор уже приносил какие-нибудь чудеса, но беспокойное ожидание сюрприза мутило радость.
Ученье шло плохо, без соревнования, без поощрений и одобрений; без системы и без надзору,
я занимался спустя рукава и думал памятью и живым соображением заменить труд. Разумеется, что и за учителями не было никакого присмотра; однажды условившись
в цене, — лишь бы они
приходили в свое время и сидели свой
час, — они могли продолжать годы, не отдавая никакого отчета
в том, что делали.
Часто мы ходили с Ником за город, у нас были любимые места — Воробьевы горы, поля за Драгомиловской заставой. Он
приходил за
мной с Зонненбергом
часов в шесть или семь утра и, если
я спал, бросал
в мое окно песок и маленькие камешки.
Я просыпался, улыбаясь, и торопился выйти к нему.
—
Приходи завтра,
в семь
часов вечера, да не опоздай, — он будет у
меня.
Одной февральской ночью,
часа в три, жена Вадима
прислала за
мной; больному было тяжело, он спрашивал
меня,
я подошел к нему и тихо взял его за руку, его жена назвала
меня, он посмотрел долго, устало, не узнал и закрыл глаза.
Бродя по улицам,
мне наконец
пришел в голову один приятель, которого общественное положение ставило
в возможность узнать,
в чем дело, а может, и помочь. Он жил страшно далеко, на даче за Воронцовским полем;
я сел на первого извозчика и поскакал к нему. Это был
час седьмой утра.
Через
час времени жандарм воротился и сказал, что граф Апраксин велел отвести комнату. Подождал
я часа два, никто не
приходил, и опять отправил жандарма. Он
пришел с ответом, что полковник Поль, которому генерал приказал отвести
мне квартиру,
в дворянском клубе играет
в карты и что квартиры до завтра отвести нельзя.
Утром
я писал письма, когда
я кончил, мы сели обедать.
Я не ел, мы молчали,
мне было невыносимо тяжело, — это было
часу в пятом,
в семь должны были
прийти лошади. Завтра после обеда он будет
в Москве, а
я… — и с каждой минутой пульс у
меня бился сильнее.
— Видишь, — сказал Парфений, вставая и потягиваясь, — прыткий какой, тебе все еще мало Перми-то, не укатали крутые горы. Что,
я разве говорю, что запрещаю? Венчайся себе, пожалуй, противузаконного ничего нет; но лучше бы было семейно да кротко. Пришлите-ка ко
мне вашего попа, уломаю его как-нибудь; ну, только одно помните: без документов со стороны невесты и не пробуйте. Так «ни тюрьма, ни ссылка» — ишь какие нынче, подумаешь, люди стали! Ну, господь с вами,
в добрый
час, а с княгиней-то вы
меня поссорите.
Дубельт
прислал за
мной, чтоб
мне сказать, что граф Бенкендорф требует
меня завтра
в восемь
часов утра к себе для объявления
мне высочайшей воли!
С раннего утра сидел Фогт за микроскопом, наблюдал, рисовал, писал, читал и
часов в пять бросался, иногда со
мной,
в море (плавал он как рыба); потом он
приходил к нам обедать и, вечно веселый, был готов на ученый спор и на всякие пустяки, пел за фортепьяно уморительные песни или рассказывал детям сказки с таким мастерством, что они, не вставая, слушали его целые
часы.
Накануне отъезда,
часа в два,
я сидел у него, когда
пришли сказать, что
в приемной уже тесно.
В этот день представлялись ему члены парламента с семействами и разная nobility и gentry, [знать и дворянство (англ.).] всего, по «Теймсу», до двух тысяч человек, — это было grande levee, [большое вставание (фр.).] царский выход, да еще такой, что не только король виртембергский, но и прусский вряд натянет ли без профессоров и унтер-офицеров.
Неточные совпадения
Пришлете ли вы Сережу ко
мне, или
мне приехать
в дом
в известный, назначенный
час, или вы
мне дадите знать, когда и где
я могу его видеть вне дома?
Весь день этот, за исключением поездки к Вильсон, которая заняла у нее два
часа, Анна провела
в сомнениях о том, всё ли кончено или есть надежда примирения и надо ли ей сейчас уехать или еще раз увидать его. Она ждала его целый день и вечером, уходя
в свою комнату, приказав передать ему, что у нее голова болит, загадала себе: «если он
придет, несмотря на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же нет, то, значит, всё конечно, и тогда
я решу, что
мне делать!..»
Я схватил бумаги и поскорее унес их, боясь, чтоб штабс-капитан не раскаялся. Скоро
пришли нам объявить, что через
час тронется оказия;
я велел закладывать. Штабс-капитан вошел
в комнату
в то время, когда
я уже надевал шапку; он, казалось, не готовился к отъезду; у него был какой-то принужденный, холодный вид.
Грушницкий
пришел ко
мне в шесть
часов вечера и объявил, что завтра будет готов его мундир, как раз к балу.
«Сегодня
в десятом
часу вечера
приходи ко
мне по большой лестнице; муж мой уехал
в Пятигорск и завтра утром только вернется. Моих людей и горничных не будет
в доме:
я им всем раздала билеты, также и людям княгини.
Я жду тебя;
приходи непременно».