Неточные совпадения
Отрезанный сначала войной 1812
года от всякого сообщения, потом один, без денег,
на пепелище выгорелого села, он продал какие-то бревна, чтоб не
умереть с голоду.
Утром я бросился в небольшой флигель, служивший баней, туда снесли Толочанова; тело лежало
на столе в том виде, как он
умер: во фраке, без галстука, с раскрытой грудью; черты его были страшно искажены и уже почернели. Это было первое мертвое тело, которое я видел; близкий к обмороку, я вышел вон. И игрушки, и картинки, подаренные мне
на Новый
год, не тешили меня; почернелый Толочанов носился перед глазами, и я слышал его «жжет — огонь!».
Кто хочет знать, как сильно действовала
на молодое поколение весть июльского переворота, пусть тот прочтет описание Гейне, услышавшего
на Гельголанде, что «великий языческий Пан
умер». Тут нет поддельного жара: Гейне тридцати
лет был так же увлечен, так же одушевлен до ребячества, как мы — восемнадцати.
Обед был большой. Мне пришлось сидеть возле генерала Раевского, брата жены Орлова. Раевский был тоже в опале с 14 декабря; сын знаменитого Н. Н. Раевского, он мальчиком четырнадцати
лет находился с своим братом под Бородином возле отца; впоследствии он
умер от ран
на Кавказе. Я рассказал ему об Огареве и спросил, может ли и захочет ли Орлов что-нибудь сделать.
Через два
года Уткин
умер в каземате. Соколовского выпустили полумертвого
на Кавказ, он
умер в Пятигорске. Какой-то остаток стыда и совести заставил правительство после смерти двоих перевести третьего в Пермь. Ибаев
умер по-своему: он сделался мистиком.
Этих более виновных нашлось шестеро: Огарев, Сатин, Лахтин, Оболенский, Сорокин и я. Я назначался в Пермь. В числе осужденных был Лахтин, который вовсе не был арестован. Когда его позвали в комиссию слушать сентенцию, он думал, что это для страха, для того чтоб он казнился, глядя, как других наказывают. Рассказывали, что кто-то из близких князя Голицына, сердясь
на его жену, удружил ему этим сюрпризом. Слабый здоровьем, он
года через три
умер в ссылке.
Но Александр
умер, и Аракчеев пал. Дело Витберга при Николае приняло тотчас худший вид. Оно тянулось десять
лет и с невероятными нелепостями. Обвинительные пункты, признанные уголовной палатой, отвергаются сенатом. Пункты, в которых оправдывает палата, ставятся в вину сенатом. Комитет министров принимает все обвинения. Государь, пользуясь «лучшей привилегией царей — миловать и уменьшать наказания», прибавляет к приговору — ссылку
на Вятку.
Так шли
годы. Она не жаловалась, она не роптала, она только
лет двенадцати хотела
умереть. «Мне все казалось, — писала она, — что я попала ошибкой в эту жизнь и что скоро ворочусь домой — но где же был мой дом?.. уезжая из Петербурга, я видела большой сугроб снега
на могиле моего отца; моя мать, оставляя меня в Москве, скрылась
на широкой, бесконечной дороге… я горячо плакала и молила бога взять меня скорей домой».
Барыня с досадой скажет: «Только начала было девчонка приучаться к службе, как вдруг слегла и
умерла…» Ключница семидесяти
лет проворчит: «Какие нынче слуги, хуже всякой барышни», и отправится
на кутью и поминки. Мать поплачет, поплачет и начнет попивать — тем дело и кончено.
И заметьте, что это отрешение от мира сего вовсе не ограничивалось университетским курсом и двумя-тремя
годами юности. Лучшие люди круга Станкевича
умерли; другие остались, какими были, до нынешнего дня. Бойцом и нищим пал, изнуренный трудом и страданиями, Белинский. Проповедуя науку и гуманность,
умер, идучи
на свою кафедру, Грановский. Боткин не сделался в самом деле купцом… Никто из них не отличился по службе.
Мы знаем, как природа распоряжается с личностями: после, прежде, без жертв,
на грудах трупов — ей все равно, она продолжает свое или так продолжает, что попало — десятки тысяч
лет наносит какой-нибудь коралловый риф, всякую весну покидая смерти забежавшие ряды. Полипы
умирают, не подозревая, что они служили прогрессу рифа.
К нему-то я и обернулся. Я оставил чужой мне мир и воротился к вам; и вот мы с вами живем второй
год, как бывало, видаемся каждый день, и ничего не переменилось, никто не отошел, не состарелся, никто не
умер — и мне так дома с вами и так ясно, что у меня нет другой почвы — кроме нашей, другого призвания, кроме того,
на которое я себя обрекал с детских
лет.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать
лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя
на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа
на сундуке с деньгами,
умер, так сказать, с голоду. А! каково это?
Умер в 1798
году на экзекуции, напутствуемый капитан-исправником.
— Но позвольте, позвольте же мне, отчасти, все рассказать… как было дело и… в свою очередь… хотя это и лишнее, согласен с вами, рассказывать, — но
год назад эта девица
умерла от тифа, я же остался жильцом, как был, и хозяйка, как переехала
на теперешнюю квартиру, сказала мне… и сказала дружески… что она совершенно во мне уверена и все… но что не захочу ли я дать ей это заемное письмо, в сто пятнадцать рублей, всего что она считала за мной долгу.
«Где это, — подумал Раскольников, идя далее, — где это я читал, как один приговоренный к смерти, за час до смерти, говорит или думает, что если бы пришлось ему жить где-нибудь
на высоте,
на скале, и
на такой узенькой площадке, чтобы только две ноги можно было поставить, — а кругом будут пропасти, океан, вечный мрак, вечное уединение и вечная буря, — и оставаться так, стоя
на аршине пространства, всю жизнь, тысячу
лет, вечность, — то лучше так жить, чем сейчас
умирать!
— Добро, — сказала комендантша, — так и быть, отправим Машу. А меня и во сне не проси: не поеду. Нечего мне под старость
лет расставаться с тобою да искать одинокой могилы
на чужой сторонке. Вместе жить, вместе и
умирать.