Неточные совпадения
Между теми записками и этими строками
прошла и совершилась целая жизнь, — две жизни, с ужасным богатством счастья и бедствий. Тогда все дышало надеждой, все рвалось вперед, теперь одни воспоминания, один взгляд назад, — взгляд вперед переходит пределы жизни, он обращен на детей. Я иду спиной, как эти дантовские
тени, со свернутой головой, которым il veder dinanziera tolto. [не дано было смотреть вперед (ит.).]
Об застое после перелома в 1825 году мы говорили много раз. Нравственный уровень общества пал, развитие было перервано, все передовое, энергическое вычеркнуто из жизни. Остальные — испуганные, слабые, потерянные — были мелки, пусты; дрянь александровского поколения заняла первое место; они мало-помалу превратились в подобострастных дельцов, утратили дикую поэзию кутежей и барства и всякую
тень самобытного достоинства; они упорно служили, они выслуживались, но не становились сановитыми. Время их
прошло.
— Вот-вот именно, — поспешно обратилась к нему княгиня Мягкая. — Но дело в том, что Анну я вам не отдам. Она такая славная, милая. Что же ей делать, если все влюблены в нее и как
тени ходят за ней?
У нас теперь не то в предмете: // Мы лучше поспешим на бал, // Куда стремглав в ямской карете // Уж мой Онегин поскакал. // Перед померкшими домами // Вдоль сонной улицы рядами // Двойные фонари карет // Веселый изливают свет // И радуги на снег наводят; // Усеян плошками кругом, // Блестит великолепный дом; // По цельным окнам
тени ходят, // Мелькают профили голов // И дам и модных чудаков.
Несколько борзых собак — одни тяжело дышали, лежа на солнце, другие в
тени ходили под коляской и бричкой и вылизывали сало около осей.
Часто, глядя на нее, когда она, улыбающаяся, румяная от зимнего холоду, счастливая сознанием своей красоты, возвращалась с визитов и, сняв шляпу, подходила осмотреться в зеркало, или, шумя пышным бальным открытым платьем, стыдясь и вместе гордясь перед слугами, проходила в карету, или дома, когда у нас бывали маленькие вечера, в закрытом шелковом платье и каких-то тонких кружевах около нежной шеи, сияла на все стороны однообразной, но красивой улыбкой, — я думал, глядя на нее: что бы сказали те, которые восхищались ей, ежели б видели ее такою, как я видел ее, когда она, по вечерам оставаясь дома, после двенадцати часов дожидаясь мужа из клуба, в каком-нибудь капоте, с нечесаными волосами, как
тень ходила по слабо освещенным комнатам.
Неточные совпадения
«Куда?..» — переглянулися // Тут наши мужики, // Стоят, молчат, потупились… // Уж ночь давно
сошла, // Зажглися звезды частые // В высоких небесах, // Всплыл месяц,
тени черные // Дорогу перерезали // Ретивым ходокам. // Ой
тени!
тени черные! // Кого вы не нагоните? // Кого не перегоните? // Вас только,
тени черные, // Нельзя поймать — обнять!
— Если за нами никто не
ходит как
тень, то это не доказывает, что мы имеем право осуждать.
«Неужели я нашел разрешение всего, неужели кончены теперь мои страдания?» думал Левин, шагая по пыльной дороге, не замечая ни жару, ни усталости и испытывая чувство утоления долгого страдания. Чувство это было так радостно, что оно казалось ему невероятным. Он задыхался от волнення и, не в силах итти дальше,
сошел с дороги в лес и сел в
тени осин на нескошенную траву. Он снял с потной головы шляпу и лег, облокотившись на руку, на сочную, лопушистую лесную траву.
В косой вечерней
тени кулей, наваленных на платформе, Вронский в своем длинном пальто и надвинутой шляпе, с руками в карманах,
ходил, как зверь в клетке, на двадцати шагах быстро поворачиваясь. Сергею Ивановичу, когда он подходил, показалось, что Вронский его видит, но притворяется невидящим. Сергею Ивановичу это было всё равно. Он стоял выше всяких личных счетов с Вронским.
После короткого совещания — вдоль ли, поперек ли
ходить — Прохор Ермилин, тоже известный косец, огромный, черноватый мужик, пошел передом. Он
прошел ряд вперед, повернулся назад и отвалил, и все стали выравниваться за ним,
ходя под гору по лощине и на гору под самую опушку леса. Солнце зашло за лес. Роса уже пала, и косцы только на горке были на солнце, а в низу, по которому поднимался пар, и на той стороне шли в свежей, росистой
тени. Работа кипела.