Неточные совпадения
В мучениях доживал я до торжественного дня,
в пять часов утра я уже просыпался и думал о приготовлениях Кало; часов
в восемь являлся он сам
в белом галстуке,
в белом жилете,
в синем фраке и
с пустыми
руками. «Когда же это кончится? Не испортил ли он?» И время шло, и обычные
подарки шли, и лакей Елизаветы Алексеевны Голохвастовой уже приходил
с завязанной
в салфетке богатой игрушкой, и Сенатор уже приносил какие-нибудь чудеса, но беспокойное ожидание сюрприза мутило радость.
Неточные совпадения
И, заметив полосу света, пробившуюся
с боку одной из суконных стор, он весело скинул ноги
с дивана, отыскал ими шитые женой (
подарок ко дню рождения
в прошлом году), обделанные
в золотистый сафьян туфли и по старой, девятилетней привычке, не вставая, потянулся
рукой к тому месту, где
в спальне у него висел халат.
— Если бы ты видела, как он был тронут, когда я ему сказал, чтобы он оставил эти пятьсот рублей
в виде
подарка… но что забавнее всего — это счет, который он принес мне. Это стоит посмотреть, — прибавил он
с улыбкой, подавая ей записку, написанную
рукою Карла Иваныча, — прелесть!
У Карла Иваныча
в руках была коробочка своего изделия, у Володи — рисунок, у меня — стихи; у каждого на языке было приветствие,
с которым он поднесет свой
подарок.
В ту минуту, как Карл Иваныч отворил дверь залы, священник надевал ризу и раздались первые звуки молебна.
Было утро; у моей кроватки стояла бабушка,
в ее большим белом чепце
с рюшевыми мармотками, и держала
в руке новенький серебряный рубль, составлявший обыкновенный рождественский
подарок, который она мне дарила.
«Слезами и сердцем, а не пером благодарю вас, милый, милый брат, — получил он ответ
с той стороны, — не мне награждать за это: небо наградит за меня! Моя благодарность — пожатие
руки и долгий, долгий взгляд признательности! Как обрадовался вашим
подаркам бедный изгнанник! он все „смеется“
с радости и оделся
в обновки. А из денег сейчас же заплатил за три месяца долгу хозяйке и отдал за месяц вперед. И только на три рубля осмелился купить сигар, которыми не лакомился давно, а это — его страсть…»