В одном-то из них дозволялось жить бесприютному Карлу Ивановичу с условием ворот после десяти часов вечера не отпирать, — условие легкое, потому что они никогда и не запирались; дрова покупать, а не брать из домашнего запаса (он их действительно покупал у нашего кучера) и состоять при моем отце в должности чиновника особых поручений, то есть приходить поутру с вопросом, нет ли каких приказаний, являться к обеду и
приходить вечером, когда никого не было, занимать повествованиями и новостями.
В последний день масленицы все люди, по старинному обычаю,
приходили вечером просить прощения к барину; в этих торжественных случаях мой отец выходил в залу, сопровождаемый камердинером. Тут он делал вид, будто не всех узнает.
Неточные совпадения
Он
прислал А. Писарева, генерал-майора «Калужских
вечеров», попечителем, велел студентов одеть в мундирные сертуки, велел им носить шпагу, потом запретил носить шпагу; отдал Полежаева в солдаты за стихи, Костенецкого с товарищами за прозу, уничтожил Критских за бюст, отправил нас в ссылку за сен-симонизм, посадил князя Сергея Михайловича Голицына попечителем и не занимался больше «этим рассадником разврата», благочестиво советуя молодым людям, окончившим курс в лицее и в школе правоведения, не вступать в него.
—
Приходи завтра, в семь часов
вечера, да не опоздай, — он будет у меня.
Вечером мы
пришли к Сатину.
Посмотрев Миньону и решившись еще раз
прийти ее посмотреть
вечером, мы отправились обедать к «Яру». У меня был золотой, и у Огарева около того же. Мы тогда еще были совершенные новички и потому, долго обдумывая, заказали ouka au shampagne, [уху на шампанском (фр.).] бутылку рейнвейна и какой-то крошечной дичи, в силу чего мы встали из-за обеда, ужасно дорогого, совершенно голодные и отправились опять смотреть Миньону.
Недели через полторы после моего взятия, часу в десятом
вечера,
пришел маленького роста черненький и рябенький квартальный с приказом одеться и отправляться в следственную комиссию.
В частном доме была тоже большая тревога: три пожара случились в один
вечер, и потом из комиссия
присылали два раза узнать, что со мной сделалось, — не бежал ли я.
Дня через три после приезда государя, поздно
вечером — все эти вещи делаются в темноте, чтоб не беспокоить публику, —
пришел ко мне полицейский офицер с приказом собрать вещи и отправляться с ним.
Вечером я
пришел к ним, — ни слова о портрете. Если б муж был умнее, он должен бы был догадаться о том, что было; но он не был умнее. Я взглядом поблагодарил ее, она улыбкой отвечала мне.
Часто
вечером уходил я к Паулине, читал ей пустые повести, слушал ее звонкий смех, слушал, как она нарочно для меня пела — «Das Mädchen aus der Fremde», под которой я и она понимали другую деву чужбины, и облака рассеивались, на душе мне становилось искренно весело, безмятежно спокойно, и я с миром уходил домой, когда аптекарь, окончив последнюю микстуру и намазав последний пластырь,
приходил надоедать мне вздорными политическими расспросами, — не прежде, впрочем, как выпивши его «лекарственной» и закусивши герингсалатом, [салатом с селедкой (от нем.
— Еду, — отвечал я так, что он ничего не прибавил. — Я послезавтра возвращусь, коли кто
придет, скажи, что у меня болит голова и что я сплю,
вечером зажги свечи и засим дай мне белья и сак.
На пароходе я встретил радикального публициста Голиока; он виделся с Гарибальди позже меня; Гарибальди через него приглашал Маццини; он ему уже телеграфировал, чтоб он ехал в Соутамтон, где Голиок намерен был его ждать с Менотти Гарибальди и его братом. Голиоку очень хотелось доставить еще в тот же
вечер два письма в Лондон (по почте они
прийти не могли до утра). Я предложил мои услуги.
— Кити играет, и у нас есть фортепьяно, нехорошее, правда, но вы нам доставите большое удовольствие, — сказала княгиня с своею притворною улыбкой, которая особенно неприятна была теперь Кити, потому что она заметила, что Вареньке не хотелось петь. Но Варенька однако
пришла вечером и принесла с собой тетрадь нот. Княгиня пригласила Марью Евгеньевну с дочерью и полковника.
Туробоев
пришел вечером в крещеньев день. Уже по тому, как он вошел, не сняв пальто, не отогнув поднятого воротника, и по тому, как иронически нахмурены были его красивые брови, Самгин почувствовал, что человек этот сейчас скажет что-то необыкновенное и неприятное. Так и случилось. Туробоев любезно спросил о здоровье, извинился, что не мог прийти, и, вытирая платком отсыревшую, остренькую бородку, сказал:
Соперников она учила, что и как говорить, когда спросят о ней, когда и где были вчера, куда уходили, что шептали, зачем пошли в темную аллею или в беседку, зачем
приходил вечером тот или другой — все.
Раз пять или шесть Лопухов был на своем новом уроке, прежде чем Верочка и он увидели друг друга. Он сидел с Федею в одном конце квартиры, она в другом конце, в своей комнате. Но дело подходило к экзаменам в академии; он перенес уроки с утра на вечер, потому что по утрам ему нужно заниматься, и когда
пришел вечером, то застал все семейство за чаем.
Когда сторож
пришел вечером, чтобы освободить заключенного, он нашел его в беспамятстве свернувшегося комочком у самой двери. Сторож поднял тревогу, привел гимназическое начальство, мальчика свезли на квартиру, вызвали мать… Но Янкевич никого не узнавал, метался в бреду, пугался, кричал, прятался от кого-то и умер, не приходя в сознание…
Неточные совпадения
Корова с колокольчиком, // Что с
вечера отбилася // От стада, чуть послышала // Людские голоса — //
Пришла к костру, уставила // Глаза на мужиков, // Шальных речей послушала // И начала, сердечная, // Мычать, мычать, мычать!
«Раскрыть уста греховные //
Пришел черед: прослушайте! // И так вас помирю!» — // Вдруг возгласил Ионушка, // Весь
вечер молча слушавший, // Вздыхавший и крестившийся, // Смиренный богомол. // Купец был рад; Клим Яковлев // Помалчивал. Уселися, // Настала тишина.
Скорым шагом удалялся он прочь от города, а за ним, понурив головы и едва поспевая, следовали обыватели. Наконец к
вечеру он
пришел. Перед глазами его расстилалась совершенно ровная низина, на поверхности которой не замечалось ни одного бугорка, ни одной впадины. Куда ни обрати взоры — везде гладь, везде ровная скатерть, по которой можно шагать до бесконечности. Это был тоже бред, но бред точь-в-точь совпадавший с тем бредом, который гнездился в его голове…
О матери Сережа не думал весь
вечер, но, уложившись в постель, он вдруг вспомнил о ней и помолился своими словами о том, чтобы мать его завтра, к его рожденью, перестала скрываться и
пришла к нему.
— О, Господи! сколько раз! Но, понимаете, одному можно сесть за карты, но так, чтобы всегда встать, когда
придет время rendez-vous. [свидания.] А мне можно заниматься любовью, но так, чтобы
вечером не опоздать к партии. Так я и устраиваю.