Неточные совпадения
Пить чай в трактире имеет другое значение
для слуг. Дома ему чай не в чай; дома ему все напоминает, что он слуга; дома у него грязная людская, он должен сам
поставить самовар; дома у него чашка с отбитой ручкой и всякую минуту барин может позвонить. В трактире он вольный человек, он господин,
для него накрыт стол, зажжены лампы,
для него несется с подносом половой, чашки блестят, чайник блестит, он приказывает — его слушают, он радуется и весело требует
себе паюсной икры или расстегайчик к чаю.
Видя такое эксцентрическое любопытство цюрихской полиции, я отказался от предложения г. Авигдора послать новое свидетельство, которое он очень любезно предложил мне сам взять. Я не хотел доставить этого удовольствия цюрихской полиции, потому что она, при всей важности своего положения, все же не имеет права
ставить себя полицией международной, и потому еще, что требование ее не только обидно
для меня, но и
для Пиэмонта.
Внутренняя часть его двигалась около оси, на нее
ставили разные припасы: кофей, вино и все нужное
для еды, тарелки, горчицу, соль, так что, не беспокоя никого и без прислуги, каждый привертывал к
себе что хотел, — ветчину или варенье.
Беркутов. Третьего дня вечером. Извините! Вчера же хотел быть у вас, да очень устал с дороги. Еще в Петербурге
поставил для себя долгом по приезде сюда, нимало не откладывая, явиться к вам засвидетельствовать свое почтение и сообщить, что молва о вашей подвижнической жизни, о ваших благодеяниях достигла уже и до столиц.
Неточные совпадения
Раздражение, разделявшее их, не имело никакой внешней причины, и все попытки объяснения не только не устраняли, но увеличивали его. Это было раздражение внутреннее, имевшее
для нее основанием уменьшение его любви,
для него — раскаяние в том, что он
поставил себя ради ее в тяжелое положение, которое она, вместо того чтоб облегчить, делает еще более тяжелым. Ни тот, ни другой не высказывали причины своего раздражения, но они считали друг друга неправыми и при каждом предлоге старались доказать это друг другу.
Самгин, еще раз просматривая документы, приготовленные
для судоговорения, прислушивался к нестройному говору, ловил фразы, которые казались ему наиболее ловко сделанными. Он все еще не утратил способности завидовать мастерам красивого слова и упрекнул
себя: как это он не догадался
поставить в ряд Гапона, Азефа, Распутина? Первые двое представляют возможность очень широких толкований…
— Германия не допустит революции, она не возьмет примером
себе вашу несчастную Россию. Германия сама пример
для всей Европы. Наш кайзер гениален, как Фридрих Великий, он — император, какого давно ждала история. Мой муж Мориц Бальц всегда внушал мне: «Лизбет, ты должна благодарить бога за то, что живешь при императоре, который
поставит всю Европу на колени пред немцами…»
Нет, Любаша не совсем похожа на Куликову, та всю жизнь держалась так, как будто считала
себя виноватой в том, что она такова, какая есть, а не лучше. Любаше приниженность слуги
для всех была совершенно чужда. Поняв это, Самгин стал смотреть на нее, как на смешную «Ванскок», — Анну Скокову, одну из героинь романа Лескова «На ножах»; эту книгу и «Взбаламученное море» Писемского, по их «социальной педагогике», Клим
ставил рядом с «Бесами» Достоевского.
Он понимал, что обыск не касается его, чувствовал
себя спокойно, полусонно. У двери в прихожую сидел полицейский чиновник,
поставив шашку между ног и сложив на эфесе очень красные кисти рук, дверь закупоривали двое неподвижных понятых. В комнатах, позванивая шпорами, рылись жандармы, передвигая мебель, снимая рамки со стен; во всем этом
для Самгина не было ничего нового.