С Февральской революции Прудон предсказывал то, к чему Франция пришла; на тысячу ладов повторял он: «Берегитесь,
не шутите, это не Катилина у ворот ваших, а смерть».
Неточные совпадения
Шутить либерализмом было опасно, играть в заговоры
не могло прийти в голову.
— Ведь вот я вам говорил, всегда говорил, до чего это доведет… да, да, этого надобно было ждать, прошу покорно, — ни телом, ни душой
не виноват, а и меня, пожалуй, посадят; эдак
шутить нельзя, я знаю, что такое казематы.
Я
шутя говорил ему, что выгнать можно только того, кто имеет право выйти, а кто
не имеет его, тому поневоле приходится есть и пить там, где он задержан…
Ко всякому слову прибавлял он: «Ни копейки
не стоит». Я раз
шутя заметил ему это повторение.
— Да я
пошутил, помилуйте — как вам
не стыдно сердиться! Лошадей, вели лошадей, что ты тут стоишь, разбойник! — закричал он рассыльному. — Сделайте одолжение, выкушайте чашку чаю с ромом.
Гонения начались скоро. Представление о детях было написано так, что отказ был неминуем. Хозяин дома, лавочники требовали с особенной настойчивостью уплаты. Бог знает что можно было еще ожидать;
шутить с человеком, уморившим Петровского в сумасшедшем доме,
не следовало.
— Это ввв-сё мо-ожет быть, — замечает, заикаясь, Е. Корш, — но отчего же ты себя до того идентифировал [отождествил (от фр. identifier).] с наукой, что нельзя
шутить над тобой,
не обижая ее?
Во всей России, кроме славянофилов, никто
не носит мурмолок. А К. Аксаков оделся так национально, что народ на улицах принимал его за персианина, как рассказывал,
шутя, Чаадаев.
— Нет, я с собой
шутить не позволю, я сделаю процесс ломбарду, я потребую категорического ответа у министра финансов!
Они, как петербургская ценсура, позволяют
шутить над титулярным советником, но тайного —
не тронь.
— Как счастлив наш N., — говаривал Прудон,
шутя, — у него жена
не настолько глупа, чтоб
не умела приготовить хорошего pot au feu, [бульона (фр.).] и
не настолько умна, чтоб толковать о его статьях. Это все, что надобно для домашнего счастья.
— Вы опасный человек! — сказала она мне, — я бы лучше желала попасться в лесу под нож убийцы, чем вам на язычок… Я вас прошу
не шутя: когда вам вздумается обо мне говорить дурно, возьмите лучше нож и зарежьте меня, — я думаю, это вам не будет очень трудно.
Наконец Манилов поднял трубку с чубуком и поглядел снизу ему в лицо, стараясь высмотреть, не видно ли какой усмешки на губах его,
не пошутил ли он; но ничего не было видно такого, напротив, лицо даже казалось степеннее обыкновенного; потом подумал, не спятил ли гость как-нибудь невзначай с ума, и со страхом посмотрел на него пристально; но глаза гостя были совершенно ясны, не было в них дикого, беспокойного огня, какой бегает в глазах сумасшедшего человека, все было прилично и в порядке.
Кокетка судит хладнокровно, // Татьяна любит
не шутя // И предается безусловно // Любви, как милое дитя. // Не говорит она: отложим — // Любви мы цену тем умножим, // Вернее в сети заведем; // Сперва тщеславие кольнем // Надеждой, там недоуменьем // Измучим сердце, а потом // Ревнивым оживим огнем; // А то, скучая наслажденьем, // Невольник хитрый из оков // Всечасно вырваться готов.
Неточные совпадения
Городничий.
Не могу верить: изволите
шутить, ваше превосходительство!
Осип. Говорит: «Этак всякий приедет, обживется, задолжается, после и выгнать нельзя. Я, говорит,
шутить не буду, я прямо с жалобою, чтоб на съезжую да в тюрьму».
О! я
шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я
не посмотрю ни на кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть
не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Хлестаков (продолжая удерживать ее).Из любви, право из любви. Я так только,
пошутил, Марья Антоновна,
не сердитесь! Я готов на коленках у вас просить прощения. (Падает на колени.)Простите же, простите! Вы видите, я на коленях.
И гнется, да
не ломится, //
Не ломится,
не валится… // Ужли
не богатырь? // «Ты
шутишь шутки, дедушка! — // Сказала я. — Такого-то // Богатыря могучего, // Чай, мыши заедят!»