Неточные совпадения
Жены сосланных в каторжную работу лишались всех гражданских прав, бросали богатство, общественное положение и ехали на целую жизнь неволи в страшный климат Восточной Сибири, под еще страшнейший гнет тамошней полиции. Сестры,
не имевшие права ехать, удалялись от двора, многие
оставили Россию; почти все хранили в душе живое
чувство любви к страдальцам; но его
не было у мужчин, страх выел его в их сердце, никто
не смел заикнуться о несчастных.
Потом я
оставил комнату, я
не мог больше вынести, взошел к себе и бросился на диван, совершенно обессиленный, и с полчаса пролежал без определенной мысли, без определенного
чувства, в какой-то боли счастья.
После этого происшествия у гроба я не спал целую ночь, и с этого случая меня
не оставляло чувство необъяснимой и страшной тревоги. Бабушка была схоронена, а я, по приглашению баронессы и по совету барона Андрея Васильевича, перешел жить во флигель старушки. Барон говорил:
Неточные совпадения
Почтмейстер. Нет, о петербургском ничего нет, а о костромских и саратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы
не читаете писем: есть прекрасные места. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет, говорит, в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет…» — с большим, с большим
чувством описал. Я нарочно
оставил его у себя. Хотите, прочту?
Левин испытывал теперь,
оставив позади себя все заботы семейные и хозяйственные, такое сильное
чувство радости жизни и ожиданья, что ему
не хотелось говорить.
Вспомнив еще раз об Алексее Александровиче, она вспоминала и время своей болезни после родов и то
чувство, которое тогда
не оставляло ее.
Кажется, как будто ее мало заботило то, о чем заботятся, или оттого, что всепоглощающая деятельность мужа ничего
не оставила на ее долю, или оттого, что она принадлежала, по самому сложению своему, к тому философическому разряду людей, которые, имея и
чувства, и мысли, и ум, живут как-то вполовину, на жизнь глядят вполглаза и, видя возмутительные тревоги и борьбы, говорят: «<Пусть> их, дураки, бесятся!
И, показав такое отеческое
чувство, он
оставлял Мокия Кифовича продолжать богатырские свои подвиги, а сам обращался вновь к любимому предмету, задав себе вдруг какой-нибудь подобный вопрос: «Ну а если бы слон родился в яйце, ведь скорлупа, чай, сильно бы толста была, пушкой
не прошибешь; нужно какое-нибудь новое огнестрельное орудие выдумать».