Неточные совпадения
С Сенатором
удалялся, во-первых, Кало, а во-вторых, все живое
начало нашего дома. Он один мешал ипохондрическому нраву моего отца взять верх, теперь ему была воля вольная. Новый дом был печален, он напоминал тюрьму или больницу; нижний этаж был со сводами, толстые стены придавали окнам вид крепостных амбразур; кругом дома со всех сторон был ненужной величины двор.
Такова общая атмосфера европейской жизни. Она тяжелее и невыносимее там, где современное западное состояние наибольше развито, там, где оно вернее своим
началам, где оно богаче, образованнее, то есть промышленнее. И вот отчего где-нибудь в Италии или Испании не так невыносимо удушливо жить, как в Англии и во Франции… И вот отчего горная, бедная сельская Швейцария — единственный клочок Европы, в который можно
удалиться с миром.
Если б Гарибальди не вставал в пять часов утра и не принимал в шесть, она
удалась бы совсем; по счастию, усердие интриги раньше половины девятого не шло; только в день его отъезда дамы
начали вторжение в его спальню часом раньше.
— Утерян жест классической трагедии! — говорил он мрачно. — Прежде как актер уходил? Вот! — Тимофеев вытягивался во весь рост и подымал кверху правую руку со сложенными в кулак пальцами, кроме указательного, который торчал крючком. — Видите? — И он огромными медленными шагами
начинал удаляться к двери. — Вот что называлось «классическим жестом ухода»! А что теперь? Заложил ручки в брючки и фить домой. Так-то, батеньки.
Неточные совпадения
После этого он будто бы жил еще долгое время в собственном имении, где и
удалось ему положить
начало целой особи короткоголовых (микрокефалов), которые существуют в доднесь.
— Ну полно, полно! — сказал Печорин, обняв его дружески, — неужели я не тот же?.. Что делать?.. всякому своя дорога…
Удастся ли еще встретиться, — Бог знает!.. — Говоря это, он уже сидел в коляске, и ямщик уже
начал подбирать вожжи.
Как бы с усилием
начал он, почти бессознательно, по какой-то внутренней необходимости, всматриваться во все встречавшиеся предметы, как будто ища усиленно развлечения, но это плохо
удавалось ему, и он поминутно впадал в задумчивость.
Пугачев горько усмехнулся. «Нет, — отвечал он, — поздно мне каяться. Для меня не будет помилования. Буду продолжать, как
начал. Как знать? Авось и
удастся! Гришка Отрепьев ведь поцарствовал же над Москвою».
Наконец ему
удавалось остановить раскачавшийся язык, тогда он переходил на другую кладку, к маленьким колоколам, и, черный,
начинал судорожно дергать руками и ногами, вызванивая «Славься, славься, наш русский царь».