Неточные совпадения
Каждый год отец мой приказывал мне говеть. Я побаивался исповеди, и вообще церковная mise en scene [постановка (фр.).] поражала меня и пугала; с истинным страхом подходил я
к причастию; но религиозным чувством я этого не назову, это был тот страх, который наводит все непонятное, таинственное, особенно когда ему придают серьезную торжественность; так действует ворожба, заговаривание. Разговевшись после заутрени на
святой неделе и объевшись красных яиц, пасхи и кулича, я целый год больше не думал о религии.
И вот теперь в вечерний час
Заря блестит стезею длинной,
Я вспоминаю, как у нас
Давно обычай был старинный,
Пред воскресеньем каждый раз
Ходил
к нам поп седой и чинный
И перед образом
святымМолился с причетом своим.
В заключение он сказал, чтоб я приложился
к святому Евангелию и честному кресту в удостоверение обета, — которого я, впрочем, не давал, да он и не требовал, — искренно и откровенно раскрыть всю истину.
Старик прослыл у духоборцев
святым; со всех концов России ходили духоборцы на поклонение
к нему, ценою золота покупали они
к нему доступ. Старик сидел в своей келье, одетый весь в белом, — его друзья обили полотном стены и потолок. После его смерти они выпросили дозволение схоронить его тело с родными и торжественно пронесли его на руках от Владимира до Новгородской губернии. Одни духоборцы знают, где он схоронен; они уверены, что он при жизни имел уже дар делать чудеса и что его тело нетленно.
Неточные совпадения
"30-го июня, — повествует летописец, — на другой день празднованья памяти
святых и славных апостолов Петра и Павла был сделан первый приступ
к сломке города".
Глуповский цеховой; у исповеди и
святого причастия не бываю, ибо принадлежу
к секте фармазонов и есмь оной секты лжеиерей.
И не раз не только широкая страсть, но ничтожная страстишка
к чему-нибудь мелкому разрасталась в рожденном на лучшие подвиги, заставляла его позабывать великие и
святые обязанности и в ничтожных побрякушках видеть великое и
святое.
Быть может, он для блага мира // Иль хоть для славы был рожден; // Его умолкнувшая лира // Гремучий, непрерывный звон // В веках поднять могла. Поэта, // Быть может, на ступенях света // Ждала высокая ступень. // Его страдальческая тень, // Быть может, унесла с собою //
Святую тайну, и для нас // Погиб животворящий глас, // И за могильною чертою //
К ней не домчится гимн времен, // Благословение племен.
Не вытерпел атаман Мосий Шило, истоптал ногами
святой закон, скверною чалмой обвил грешную голову, вошел в доверенность
к паше, стал ключником на корабле и старшим над всеми невольниками.