Всё к тебе идет. // И если б ты явилась мне теперь // В измаранном и самом гадком платье, // То, я
клянусь мечом отцовским, // Любил бы я тебя как прежде, // И столько же прекрасна ты б казалась // Моим глазам.
Неточные совпадения
Траги-нервических явлений, // Девичьих обмороков, слез // Давно терпеть не мог Евгений: // Довольно их он перенес. // Чудак, попав на пир огромный, // Уж был сердит. Но, девы томной //
Заметя трепетный порыв, // С досады взоры опустив, // Надулся он и, негодуя, //
Поклялся Ленского взбесить // И уж порядком отомстить. // Теперь, заране торжествуя, // Он стал чертить в душе своей // Карикатуры всех гостей.
— Не твой револьвер, а Марфы Петровны, которую ты убил, злодей! У тебя ничего не было своего в ее доме. Я взяла его, как стала подозревать, на что ты способен.
Смей шагнуть хоть один шаг, и,
клянусь, я убью тебя!
— Cher enfant, я всегда предчувствовал, что мы, так или иначе, а с тобой сойдемся: эта краска в твоем лице пришла же теперь к тебе сама собой и без моих указаний, а это,
клянусь, для тебя же лучше… Ты, мой милый, я
замечаю, в последнее время много приобрел… неужто в обществе этого князька?
Не слушала таких речей молода купецка дочь, красавица писаная, и стала
молить пуще прежнего,
клясться, божиться и ротитися, что никакого на свете страшилища не испугается и что не разлюбит она своего господина милостивого, и говорит ему таковые слова: «Если ты стар человек — будь мне дедушка, если середович — будь мне дядюшка, если же молод ты — будь мне названой брат, и поколь я жива — будь мне сердечный друг».
— Ах, боже мой! Я оправдываю! — воскликнула та. — Сделайте милость, когда я
заметила эти ее отношения к доктору, я первая ее спросила, что такое это значит, и так же, как вам теперь говорю, я ей говорила, что это подло, и она мне образ сняла и
клялась, что вот для чего, говорит, я это делаю!