Неточные совпадения
В монахе,
каких бы лет он
ни был, постоянно встречается и старец и юноша.
Я уверен, что моему отцу
ни разу не приходило в голову,
какую жизнь он заставляет меня вести, иначе он не отказывал
бы мне в самых невинных желаниях, в самых естественных просьбах.
Я, стало быть, вовсе не обвиняю
ни монастырку,
ни кузину за их взаимную нелюбовь, но понимаю,
как молодая девушка, не привыкнувшая к дисциплине, рвалась куда
бы то
ни было на волю из родительского дома. Отец, начинавший стариться, больше и больше покорялся ученой супруге своей; улан, брат ее, шалил хуже и хуже, словом, дома было тяжело, и она наконец склонила мачеху отпустить ее на несколько месяцев, а может, и на год, к нам.
Из этого не следует, чтобы худенькие плечи Карла Ивановича когда-нибудь прикрывались погоном или эполетами, — но природа так устроила немца, что если он не доходит до неряшества и sans-gene [бесцеремонности (фр.).] филологией или теологией, то,
какой бы он
ни был статский, все-таки он военный.
Окна были обыкновенно подняты,
какой бы жар
ни был; и ко всему этому рядом с равномерно гнетущим надзором моего отца — беспокойно суетливый, тормошащий надзор Карла Ивановича, но мы охотно подвергались всему, чтоб быть вместе.
Что
бы ни было, отвечай; казначейство обокрадут — виноват; церковь сгорела — виноват; пьяных много на улице — виноват; вина мало пьют — тоже виноват (последнее замечание ему очень понравилось, и он продолжал более веселым тоном); хорошо, вы меня встретили, ну, встретили
бы министра, да тоже
бы эдак мимо; а тот спросил
бы: «
Как, политический арестант гуляет? — городничего под суд…»
Правила, по которым велено отмежевывать земли, довольно подробны: нельзя давать берегов судоходной реки, строевого леса, обоих берегов реки; наконец,
ни в
каком случае не велено выделять земель, обработанных крестьянами, хотя
бы крестьяне не имели никаких прав на эти земли, кроме давности…
Нет
ни одного искусства, которое было
бы роднее мистицизму,
как зодчество; отвлеченное, геометрическое, немо-музыкальное, бесстрастное, оно живет символикой, образом, намеком.
Блудов, известный
как продолжатель истории Карамзина, не написавший
ни строки далее, и
как сочинитель «Доклада следственной комиссии» после 14 декабря, которого было
бы лучше совсем не писать, принадлежал к числу государственных доктринеров, явившихся в конце александровского царствования.
— Уверена. Да и
какие бы намерения его
ни были, я не могу переменить своих.
— Разве получаса не достаточно, чтобы дойти от Астраковых до Поварской? Мы
бы тут болтали с тобой целый час, ну, оно
как ни приятно, а я из-за этого не решился прежде, чем было нужно, оставить умирающую женщину. Левашова, — прибавил он, — посылает вам свое приветствие, она благословила меня на успех своей умирающей рукой и дала мне на случай нужды теплую шаль.
— Видишь, — сказал Парфений, вставая и потягиваясь, — прыткий
какой, тебе все еще мало Перми-то, не укатали крутые горы. Что, я разве говорю, что запрещаю? Венчайся себе, пожалуй, противузаконного ничего нет; но лучше
бы было семейно да кротко. Пришлите-ка ко мне вашего попа, уломаю его как-нибудь; ну, только одно помните: без документов со стороны невесты и не пробуйте. Так «
ни тюрьма,
ни ссылка» — ишь
какие нынче, подумаешь, люди стали! Ну, господь с вами, в добрый час, а с княгиней-то вы меня поссорите.
Несколько испуганная и встревоженная любовь становится нежнее, заботливее ухаживает, из эгоизма двух она делается не только эгоизмом трех, но самоотвержением двух для третьего; семья начинается с детей. Новый элемент вступает в жизнь, какое-то таинственное лицо стучится в нее, гость, который есть и которого нет, но который уже необходим, которого страстно ждут. Кто он? Никто не знает, но кто
бы он
ни был, он счастливый незнакомец, с
какой любовью его встречают у порога жизни!
—
Как бы то
ни было, я считаю его поступок презрительным, гнусным, я не уважаю такого человека.
Мало-помалу из них составляются группы. Более родное собирается около своих средоточий; группы потом отталкивают друг друга. Это расчленение дает им ширь и многосторонность для развития; развиваясь до конца, то есть до крайности, ветви опять соединяются,
как бы они
ни назывались — кругом Станкевича, славянофилами или нашим кружком.
Что
бы он
ни делал,
какую бы он
ни имел цель и мысль в своем творчестве, он выражает, волею или неволею, какие-нибудь стихии народного характера и выражает их глубже и яснее, чем сама история народа.
Под этим большим светом безучастно молчал большой мир народа; для него ничего не переменилось, — ему было скверно, но не сквернее прежнего, новые удары сыпались не на его избитую спину. Его время не пришло. Между этой крышей и этой основой дети первые приподняли голову, может, оттого, что они не подозревали,
как это опасно; но,
как бы то
ни было, этими детьми ошеломленная Россия начала приходить в себя.
Борьба насмерть шла внутри ее, и тут,
как прежде,
как после, я удивлялся. Она
ни разу не сказала слова, которое могло
бы обидеть Катерину, по которому она могла
бы догадаться, что Natalie знала о бывшем, — упрек был для меня. Мирно и тихо оставила она наш дом. Natalie ее отпустила с такою кротостью, что простая женщина, рыдая, на коленях перед ней сама рассказала ей, что было, и все же наивное дитя народа просила прощенья.
Наши люди рассказывали, что раз в храмовой праздник, под хмельком, бражничая вместе с попом, старик крестьянин ему сказал: «Ну вот, мол, ты азарник
какой, довел дело до высокопреосвященнейшего! Честью не хотел, так вот тебе и подрезали крылья». Обиженный поп отвечал будто
бы на это: «Зато ведь я вас, мошенников, так и венчаю, так и хороню; что
ни есть самые дрянные молитвы, их-то я вам и читаю».
Педанты, которые каплями пота и одышкой измеряют труд мысли, усомнятся в этом… Ну, а
как же, спросим мы их, Прудон и Белинский, неужели они не лучше поняли — хоть
бы методу Гегеля, чем все схоласты, изучавшие ее до потери волос и до морщин? А ведь
ни тот,
ни другой не знали по-немецки,
ни тот,
ни другой не читали
ни одного гегелевского произведения,
ни одной диссертации его левых и правых последователей, а только иногда говорили об его методе с его учениками.
В их решении лежало верное сознание живой души в народе, чутье их было проницательнее их разумения. Они поняли, что современное состояние России,
как бы тягостно
ни было, — не смертельная болезнь. И в то время
как у Чаадаева слабо мерцает возможность спасения лиц, а не народа — у славян явно проглядывает мысль о гибели лиц, захваченных современной эпохой, и вера в спасение народа.
Я сам
ни с кем в мире не желал
бы так вести торговых дел,
как с Киреевским.
А ведь прочитал три раза: «Es ergehet deshhalb an alle hohe Mächte, und an alle und jeden, welchen Standes und welcher Würde sie auch sein mögen…» [«По сему надлежит всем высоким державам и всем и каждому,
какого чина и звания они
ни были
бы…» (нем.)]
Но, снова руководствуясь той отечественной политической экономией, что за
какое бы пространство извозчик
ни спросил двугривенный — все же попробовать предложить ему пятиалтынный, я, без всякого достаточного основания, сказал Шомбургу, что полагаю, что один процент можно сбавить.
— Un bon citoyen [Хороший гражданин (фр.).] уважает законы страны,
какие бы они
ни были… [Впоследствии профессор Чичерин проповедовал что-то подобное в Московском университете. (Прим. А. И. Герцена.)]
Во Франции, напротив, полиция — самое народное учреждение;
какое бы правительство
ни захватило власть в руки, полиция у него готова, часть народонаселения будет ему помогать с фанатизмом и увлечением, которое надобно умерять, а не усиливать, и помогать притом всеми страшными средствами частных людей, которые для полиции невозможны.
–…ператорское величество, — продолжал он, снова садясь, — изволили приказать, чтобы такой-то немедленно возвратился, о чем ему объявить, не принимая от него никаких причин, которые могли
бы замедлить его отъезд, и не давая ему
ни в
каком случае отсрочки».
Как бы ограничен
ни был мой взгляд, все же он на сто тысяч туазов выше самых высоких вершин нашего журнального, академического и литературного мира; меня еще станет на десять лет, чтобы быть великаном между ними.
Какое бы оно
ни было, без различия диаметра: кучку рыбаков в Ницце, экипаж матросов на океане, drappello [отряд (ит.).] гверильясов в Монтевидео, войско ополченцев в Италии, народные массы всех стран, целые части земного шара.
Раз как-то Мордини, не успев сказать
ни слова с Гарибальди в продолжение часа, смеясь, заметил мне: «В мире нет человека, которого
бы было легче видеть,
как Гарибальди, но зато нет человека, с которым
бы было труднее говорить».
Заметьте, что в самых яростных нападках на Стансфильда и Палмерстона об этом не было речи
ни в парламенте,
ни в английских журналах, подобная пошлость возбудила
бы такой же смех,
как обвинение Уркуарда, что Палмерстон берет деньги с России.
Не будучи
ни так нервно чувствителен,
как Шефсбюри,
ни так тревожлив за здоровье друзей,
как Гладстон, я нисколько не обеспокоился газетной вестью о болезни человека, которого вчера видел совершенно здоровым, — конечно, бывают болезни очень быстрые; император Павел, например, хирел недолго, но от апоплексического удара Гарибальди был далек, а если б с ним что и случилось, кто-нибудь из общих друзей дал
бы знать.