Неточные совпадения
Я забыл сказать, что «Вертер» меня занимал почти столько же,
как «Свадьба Фигаро»; половины романа я не понимал и пропускал, торопясь скорее до страшной развязки, тут я плакал
как сумасшедший. В 1839 году «Вертер» попался мне случайно под руки, это было во Владимире; я рассказал моей жене,
как я мальчиком плакал, и стал ей читать последние письма… и когда дошел до того же
места, слезы полились
из глаз, и я должен был остановиться.
Когда мы ехали назад, я увидел издали на поле старосту, того же, который был при нас, он сначала не узнал меня, но, когда мы проехали, он,
как бы спохватившись, снял шляпу и низко кланялся. Проехав еще несколько, я обернулся, староста Григорий Горский все еще стоял на том же
месте и смотрел нам вслед; его высокая бородатая фигура, кланяющаяся середь нивы, знакомо проводила нас
из отчуждившегося Васильевского.
В Лужниках мы переехали на лодке Москву-реку на самом том
месте, где казак вытащил
из воды Карла Ивановича. Отец мой,
как всегда, шел угрюмо и сгорбившись; возле него мелкими шажками семенил Карл Иванович, занимая его сплетнями и болтовней. Мы ушли от них вперед и, далеко опередивши, взбежали на
место закладки Витбергова храма на Воробьевых горах.
…На другой день после отъезда
из Перми с рассвета полил дождь, сильный, беспрерывный,
как бывает в лесистных
местах, и продолжался весь день; часа в два мы приехали в беднейшую вятскую деревню.
Тридцать лет тому назад Россия будущего существовала исключительно между несколькими мальчиками, только что вышедшими
из детства, до того ничтожными и незаметными, что им было достаточно
места между ступней самодержавных ботфорт и землей — а в них было наследие 14 декабря, наследие общечеловеческой науки и чисто народной Руси. Новая жизнь эта прозябала,
как трава, пытающаяся расти на губах непростывшего кратера.
— Разумеется… ну, а так
как место зависит от меня и вам, вероятно, все равно, в который
из этих городов я вас назначу, то я вам дам первую ваканцию советника губернского правления, то есть высшее
место, которое вы по чину можете иметь. Шейте себе мундир с шитым воротником, — добавил он шутя.
Парламентское правление, не так,
как оно истекает
из народных основ англо-саксонского Common law, [Обычного права (англ.).] a так,
как оно сложилось в государственный закон — самое колоссальное беличье колесо в мире. Можно ли величественнее стоять на одном и том же
месте, придавая себе вид торжественного марша,
как оба английские парламента?
Из революции они хотели сделать свою республику, но она ускользнула из-под их пальца так,
как античная цивилизация ускользнула от варваров, то есть без
места в настоящем, но с надеждой на instaurationem magnam. [великое восстановление (лат.).]
— Мне иногда бывает страшно и до того тяжело, что я боюсь потерять голову… слишком много хорошего. Я помню, когда изгнанником я возвращался
из Америки в Ниццу — когда я опять увидал родительский дом, нашел свою семью, родных, знакомые
места, знакомых людей — я был удручен счастьем… Вы знаете, — прибавил он, обращаясь ко мне, — что и что было потом,
какой ряд бедствий. Прием народа английского превзошел мои ожидания… Что же дальше? Что впереди?
Неточные совпадения
Стародум. О! такого-то доброго, что я удивляюсь,
как на твоем
месте можно выбирать жену
из другого рода,
как из Скотининых?
В следующую речь Стародума Простаков с сыном, вышедшие
из средней двери, стали позади Стародума. Отец готов его обнять,
как скоро дойдет очередь, а сын подойти к руке. Еремеевна взяла
место в стороне и, сложа руки, стала
как вкопанная, выпяля глаза на Стародума, с рабским подобострастием.
Вот вышла
из мрака одна тень, хлопнула: раз-раз! — и исчезла неведомо куда; смотришь, на
место ее выступает уж другая тень и тоже хлопает,
как попало, и исчезает…"Раззорю!","Не потерплю!" — слышится со всех сторон, а что разорю, чего не потерплю — того разобрать невозможно.
В одном
месте «Летописец» рассказывает,
как градоначальник летал по воздуху, в другом —
как другой градоначальник, у которого ноги были обращены ступнями назад, едва не сбежал
из пределов градоначальства.
Из театра Степан Аркадьич заехал в Охотный ряд, сам выбрал рыбу и спаржу к обеду и в 12 часов был уже у Дюссо, где ему нужно было быть у троих,
как на его счастье, стоявших в одной гостинице: у Левина, остановившегося тут и недавно приехавшего из-за границы, у нового своего начальника, только что поступившего на это высшее
место и ревизовавшего Москву, и у зятя Каренина, чтобы его непременно привезти обедать.