Неточные совпадения
Чтоб
дать полное понятие
о нашем житье-бытье, опишу целый день с утра; однообразность была именно одна из самых убийственных вещей, жизнь у нас
шла как английские часы, у которых убавлен ход, — тихо, правильно и громко напоминая каждую секунду.
И мы
идем возле, торопясь и не видя этих страшных повестей, совершающихся под нашими ногами, отделываясь важным недосугом, несколькими рублями и ласковым словом. А тут вдруг, изумленные, слышим страшный стон, которым
дает о себе весть на веки веков сломившаяся душа, и, как спросонья, спрашиваем, откуда взялась эта душа, эта сила?
В «Страшном суде» Сикстинской капеллы, в этой Варфоломеевской ночи на том свете, мы видим сына божия, идущего предводительствовать казнями; он уже поднял руку… он
даст знак, и
пойдут пытки, мученья, раздастся страшная труба, затрещит всемирное аутодафе; но — женщина-мать, трепещущая и всех скорбящая, прижалась в ужасе к нему и умоляет его
о грешниках; глядя на нее, может, он смягчится, забудет свое жестокое «женщина, что тебе до меня?» и не подаст знака.
Неточные совпадения
Покуда
шли эти толки, помощник градоначальника не дремал. Он тоже вспомнил
о Байбакове и немедленно потянул его к ответу. Некоторое время Байбаков запирался и ничего, кроме «знать не знаю, ведать не ведаю», не отвечал, но когда ему предъявили найденные на столе вещественные доказательства и сверх того пообещали полтинник на водку, то вразумился и, будучи грамотным,
дал следующее показание:
—
О, в этом мы уверены, что ты можешь не спать и другим не
давать, — сказала Долли мужу с тою чуть заметною иронией, с которою она теперь почти всегда относилась к своему мужу. — А по-моему, уж теперь пора…. Я
пойду, я не ужинаю.
—
Слава Богу,
слава Богу, — заговорила она, — теперь всё. готово. Только немножко вытянуть ноги. Вот так, вот прекрасно. Как эти цветы сделаны без вкуса, совсем не похоже на фиалку, — говорила она, указывая на обои. — Боже мой! Боже мой. Когда это кончится?
Дайте мне морфину. Доктор!
дайте же морфину.
О, Боже мой, Боже мой!
В первую минуту ей показалось неприлично, что Анна ездит верхом. С представлением
о верховой езде для
дамы в понятии Дарьи Александровны соединялось представление молодого легкого кокетства, которое, по ее мнению, не
шло к положению Анны; но когда она рассмотрела ее вблизи, она тотчас же примирилась с ее верховою ездой. Несмотря на элегантность, всё было так просто, спокойно и достойно и в позе, и в одежде, и в движениях Анны, что ничего не могло быть естественней.
О чем бы разговор ни был, он всегда умел поддержать его:
шла ли речь
о лошадином заводе, он говорил и
о лошадином заводе; говорили ли
о хороших собаках, и здесь он сообщал очень дельные замечания; трактовали ли касательно следствия, произведенного казенною палатою, — он показал, что ему небезызвестны и судейские проделки; было ли рассуждение
о бильярдной игре — и в бильярдной игре не
давал он промаха; говорили ли
о добродетели, и
о добродетели рассуждал он очень хорошо, даже со слезами на глазах; об выделке горячего вина, и в горячем вине знал он прок;
о таможенных надсмотрщиках и чиновниках, и
о них он судил так, как будто бы сам был и чиновником и надсмотрщиком.