Неточные совпадения
Семью его разорили, впрочем, сперва позаботились и о том, чтоб ее уменьшить:
жена Сунгурова была схвачена с двумя детьми и месяцев шесть прожила в Пречистенской части; грудной ребенок там и
умер.
Обед был большой. Мне пришлось сидеть возле генерала Раевского, брата
жены Орлова. Раевский был тоже в опале с 14 декабря; сын знаменитого Н. Н. Раевского, он мальчиком четырнадцати лет находился с своим братом под Бородином возле отца; впоследствии он
умер от ран на Кавказе. Я рассказал ему об Огареве и спросил, может ли и захочет ли Орлов что-нибудь сделать.
Этих более виновных нашлось шестеро: Огарев, Сатин, Лахтин, Оболенский, Сорокин и я. Я назначался в Пермь. В числе осужденных был Лахтин, который вовсе не был арестован. Когда его позвали в комиссию слушать сентенцию, он думал, что это для страха, для того чтоб он казнился, глядя, как других наказывают. Рассказывали, что кто-то из близких князя Голицына, сердясь на его
жену, удружил ему этим сюрпризом. Слабый здоровьем, он года через три
умер в ссылке.
Отец Огарева
умер в 1838; незадолго до его смерти он женился. Весть о его женитьбе испугала меня — все это случилось как-то скоро и неожиданно. Слухи об его
жене, доходившие до меня, не совсем были в ее пользу; он писал с восторгом и был счастлив, — ему я больше верил, но все же боялся.
Жену я застал в лихорадке, она с этого дня занемогла и, испуганная еще вечером, через несколько дней имела преждевременные роды. Ребенок
умер через день. Едва через три или через четыре года оправилась она.
— Одно решите мне, одно! — сказал он мне (точно от меня теперь все и зависело), — жена, дети!
Жена умрет, может быть, с горя, а дети хоть и не лишатся дворянства и имения, — но дети варнака, и навек. А память-то, память какую в сердцах их по себе оставлю!
Его
жена умерла; она, привычная к провинциальной жизни, удерживала его от переселения в Петербург; теперь он переехал в Петербург, пошел в гору еще быстрее и лет еще через десять его считали в трех — четырех миллионах.
Неточные совпадения
Дом был большой, старинный, и Левин, хотя жил один, но топил и занимал весь дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним новым планам, но дом этот был целый мир для Левина. Это был мир, в котором жили и
умерли его отец и мать. Они жили тою жизнью, которая для Левина казалась идеалом всякого совершенства и которую он мечтал возобновить с своею
женой, с своею семьей.
«Что-нибудь еще в этом роде», сказал он себе желчно, открывая вторую депешу. Телеграмма была от
жены. Подпись ее синим карандашом, «Анна», первая бросилась ему в глаза. «
Умираю, прошу, умоляю приехать.
Умру с прощением спокойнее», прочел он. Он презрительно улыбнулся и бросил телеграмму. Что это был обман и хитрость, в этом, как ему казалось в первую минуту, не могло быть никакого сомнения.
— Звонят. Выходит девушка, они дают письмо и уверяют девушку, что оба так влюблены, что сейчас
умрут тут у двери. Девушка в недоумении ведет переговоры. Вдруг является господин с бакенбардами колбасиками, красный, как рак, объявляет, что в доме никого не живет, кроме его
жены, и выгоняет обоих.
Ошибка, сделанная Алексеем Александровичем в том, что он, готовясь на свидание с
женой, не обдумал той случайности, что раскаяние ее будет искренно и он простит, а она не
умрет, — эта ошибка через два месяца после его возвращения из Москвы представилась ему во всей своей силе.
И так они старели оба. // И отворились наконец // Перед супругом двери гроба, // И новый он приял венец. // Он
умер в час перед обедом, // Оплаканный своим соседом, // Детьми и верною
женой // Чистосердечней, чем иной. // Он был простой и добрый барин, // И там, где прах его лежит, // Надгробный памятник гласит: // Смиренный грешник, Дмитрий Ларин, // Господний раб и бригадир, // Под камнем сим вкушает мир.