В 1823 я еще совсем был ребенком, со мной были
детские книги, да и тех я не читал, а занимался всего больше зайцем и векшей, которые жили в чулане возле моей комнаты.
В. был лет десять старше нас и удивлял нас своими практическими заметками, своим знанием политических дел, своим французским красноречием и горячностью своего либерализма. Он знал так много и так подробно, рассказывал так мило и так плавно; мнения его были так твердо очерчены, на все был ответ, совет, разрешение. Читал он всё — новые романы, трактаты, журналы, стихи и, сверх того, сильно занимался зоологией, писал проекты для князя и составлял планы для
детских книг.
Князю Якову учение давалось с большим трудом: он был почти постоянно занят и в немногие часы свободы или сидел безмолвно в креслах с важностью, которая в маленьком мальчике была довольно комична, или вместо того, чтобы шалить и бегать, он читал какую-нибудь
детскую книгу.
Во всех письмах Станкевича начиная с 1834 года постоянно выражается особенное увлечение Гофманом; с тем же характером является это увлечение и у Белинского, особенно в статье о
детских книгах в «Отечественных записках» 1840 года, № 3, Тотчас по выходе первого № «Библиотеки для чтения», — Станкевич писал (15 января 1834 года) к Я. М. Неверову:
Неточные совпадения
Ум и сердце ребенка исполнились всех картин, сцен и нравов этого быта прежде, нежели он увидел первую
книгу. А кто знает, как рано начинается развитие умственного зерна в
детском мозгу? Как уследить за рождением в младенческой душе первых понятий и впечатлений?
Крошечная
детская с одним окном и двумя кроватями привела мисс Дудль еще раз в ужас, а потом она уже перестала удивляться. Гости произвели в
детской что-то вроде обыска. Мисс Дудль держала себя, как опытный сыщик: осмотрела игрушки,
книги,
детскую кровать, заглянула под кровать, отодвинула все комоды и даже пересчитала белье и платья. Стабровский с большим вниманием следил за ней и тоже рассматривал
детские лифчики, рубашки и кофточки.
Смерть от этих болезней, которым подвержен по преимуществу
детский возраст, упоминается в метрических
книгах за десять лет только 45 раз.
Дядя Максим был очень встревожен этим случаем. С некоторых пор он стал выписывать
книги по физиологии, психологии и педагогике и с обычною своей энергией занялся изучением всего, что дает наука по отношению к таинственному росту и развитию
детской души.
Скоро наступила жестокая зима, и мы окончательно заключились в своих
детских комнатках, из которых занимали только одну. Чтение
книг, писанье прописей и занятия арифметикой, которую я понимал как-то тупо и которой учился неохотно, — все это увеличилось само собою, потому что прибавилось времени: гостей стало приезжать менее, а гулять стало невозможно. Доходило дело даже до «Древней Вивлиофики».