Неточные совпадения
Но
дня через три Слепушкин снова приходил просить
денег взаймы, тысячи полторы.
Итак,
дело закипело; на другой
день после обеда приплелся ко мне сторож из правления, седой старик, который добросовестно принимал а la lettre, [буквально (фр.).] что студенты ему давали
деньги на водку, и потому постоянно поддерживал себя в состоянии более близком к пьяному, чем к трезвому.
В несколько
дней было открыто двадцать больниц, они не стоили правительству ни копейки, все было сделано на пожертвованные
деньги.
Дело было зимой; шутка ли подняться с такой семьей без шуб, без
денег из Тобольской губернии, а с другой стороны, сердце рвалось — ссылка всего невыносимее после ее окончания.
Не вынес больше отец, с него было довольно, он умер. Остались дети одни с матерью, кой-как перебиваясь с
дня на
день. Чем больше было нужд, тем больше работали сыновья; трое блестящим образом окончили курс в университете и вышли кандидатами. Старшие уехали в Петербург, оба отличные математики, они, сверх службы (один во флоте, другой в инженерах), давали уроки и, отказывая себе во всем, посылали в семью вырученные
деньги.
Артистический период оставляет на
дне души одну страсть — жажду
денег, и ей жертвуется вся будущая жизнь, других интересов нет; практические люди эти смеются над общими вопросами, презирают женщин (следствие многочисленных побед над побежденными по ремеслу).
Соколовский предложил откупорить одну бутылку, затем другую; нас было человек пять, к концу вечера, то есть к началу утра следующего
дня, оказалось, что ни вина больше нет, ни
денег у Соколовского.
Сперанский пробовал облегчить участь сибирского народа. Он ввел всюду коллегиальное начало; как будто
дело зависело от того, как кто крадет — поодиночке или шайками. Он сотнями отрешал старых плутов и сотнями принял новых. Сначала он нагнал такой ужас на земскую полицию, что мужики брали
деньги с чиновников, чтобы не ходить с челобитьем. Года через три чиновники наживались по новым формам не хуже, как по старым.
Огромные расстояния спасают крестьян от частого сношения с ними;
деньги спасают купцов, которые в Сибири презирают чиновников и, наружно уступая им, принимают их за то, что они есть — за своих приказчиков по гражданским
делам.
Он их сечь — признавайся, да и только, куда
деньги дели? Те сначала свое. Только как он велел им закатить на две трубки, так главный-то из воров закричал...
Да скоро ли потом в крестьянском
деле сколотишь столько
денег!
— Что, бачка, делать? Мы бедна,
деньга бережем на черная
дня.
Крестьяне снова подали в сенат, но пока их
дело дошло до разбора, межевой департамент прислал им планы на новую землю, как водится, переплетенные, раскрашенные, с изображением звезды ветров, с приличными объяснениями ромба RRZ и ромба ZZR, а главное, с требованием такой-то подесятинной платы. Крестьяне, увидев, что им не только не отдают землю, но хотят с них слупить
деньги за болото, начисто отказались платить.
Чиновник повторил это во второй и в третьей. Но в четвертой голова ему сказал наотрез, что он картофель сажать не будет ни
денег ему не даст. «Ты, — говорил он ему, — освободил таких-то и таких-то; ясное
дело, что и нас должен освободить». Чиновник хотел
дело кончить угрозами и розгами, но мужики схватились за колья, полицейскую команду прогнали; военный губернатор послал казаков. Соседние волости вступились за своих.
Но когда отобрали детей, возник вопрос, куда их
деть и на какие
деньги содержать?
Благодаря глупому и безобразному закону, одинаково наказывающему того, который, будучи честным человеком, дает
деньги чиновнику, и самого чиновника, который берет взятку, —
дело было скверное, и старосту надобно было спасти во что б ни стало.
Дело пошло в сенат. Сенат решил, к общему удивлению, довольно близко к здравому смыслу. Наломанный камень оставить помещику, считая ему его в вознаграждение за помятые поля.
Деньги, истраченные казной на ломку и работу, до ста тысяч ассигнациями, взыскать с подписавших контракт о работах. Подписавшиеся были: князь Голицын, Филарет и Кушников. Разумеется — крик, шум.
Дело довели до государя.
У нас раскольников не постоянно гонят, так, вдруг найдет что-то на синод или на министерство внутренних
дел, они и сделают набег на какой-нибудь скит, на какую-нибудь общину, ограбят ее и опять затихнут. Раскольники обыкновенно имеют смышленых агентов в Петербурге, они предупреждают оттуда об опасности, остальные тотчас собирают
деньги, прячут книги и образа, поят православного попа, поят православного исправника, дают выкуп; тем
дело и кончается лет на десять.
Он велел синоду разобрать
дело крестьян, а старика сослать на пожизненное заточение в Спасо-Евфимьевский монастырь; он думал, что православные монахи домучат его лучше каторжной работы; но он забыл, что наши монахи не только православные, но люди, любящие
деньги и водку, а раскольники водки не пьют и
денег не жалеют.
— Да я, видите, — отвечал Гибин, — этим
делом не занимаюсь и в припент
денег не даю, а так как наслышан от Матвея Савельевича, что вам нужны
деньги на месяц, на другой, а мы вами оченно довольны, а
деньги, слава богу, свободные есть, — я и принес.
Мужики презирали его и всю его семью; они даже раз жаловались на него миром Сенатору и моему отцу, которые просили митрополита взойти в разбор. Крестьяне обвиняли его в очень больших запросах
денег за требы, в том, что он не хоронил более трех
дней без платы вперед, а венчать вовсе отказывался. Митрополит или консистория нашли просьбу крестьян справедливой и послали отца Иоанна на два или на три месяца толочь воду. Поп возвратился после архипастырского исправления не только вдвое пьяницей, но и вором.
Одним утром является ко мне дьячок, молодой долговязый малый, по-женски зачесанный, с своей молодой женой, покрытой веснушками; оба они были в сильном волнении, оба говорили вместе, оба прослезились и отерли слезы в одно время. Дьячок каким-то сплюснутым дискантом, супруга его, страшно картавя, рассказывали в обгонки, что на
днях у них украли часы и шкатулку, в которой было рублей пятьдесят
денег, что жена дьячка нашла «воя» и что этот «вой» не кто иной, как честнейший богомолец наш и во Христе отец Иоанн.
Таким образом, я очутился в Париже с большой суммой
денег, середь самого смутного времени, без опытности и знания, что с ними делать. И между тем все уладилось довольно хорошо. Вообще, чем меньше страстности в финансовых
делах, беспокойствия и тревоги, тем они легче удаются. Состояния рушатся так же часто у жадных стяжателей и финансовых трусов, как у мотов.
Мне хотелось с самого начала показать ему, что он не имеет
дела ни с сумасшедшим prince russe, который из революционного дилетантизма, а вдвое того из хвастовства дает
деньги, ни с правоверным поклонником французских публицистов, глубоко благодарным за то, что у него берут двадцать четыре тысячи франков, ни, наконец, с каким-нибудь тупоумным bailleur de fonds, [негласным пайщиком (фр.).] который соображает, что внести залог за такой журнал, как «Voix du Peuple», — серьезное помещение
денег.