Неточные совпадения
Перед днем моего рождения и моих именин Кало запирался в своей
комнате, оттуда были слышны разные звуки молотка и других инструментов; часто быстрыми шагами проходил он по коридору, всякий раз запирая на ключ свою
дверь, то с кастрюлькой для клея, то с какими-то завернутыми в бумагу вещами.
Я был испуган, несчастен и, подождав с полчаса, отправился к ней;
комната была заперта, я просил отпереть
дверь, кузина не пускала, говорила, что она больна, что я не друг ей, а бездушный мальчик.
Рядом этих
комнат достигалась наконец
дверь, завешенная ковром, которая вела в страшно натопленный кабинет.
Между тем испуганные слуги разбудили мою мать; она бросилась из своей спальни ко мне в
комнату, но в
дверях между гостиной и залой была остановлена казаком. Она вскрикнула, я вздрогнул и побежал туда. Полицмейстер оставил бумаги и вышел со мной в залу. Он извинился перед моей матерью, пропустил ее, разругал казака, который был не виноват, и воротился к бумагам.
Этот знаток вин привез меня в обер-полицмейстерский дом на Тверском бульваре, ввел в боковую залу и оставил одного. Полчаса спустя из внутренних
комнат вышел толстый человек с ленивым и добродушным видом; он бросил портфель с бумагами на стул и послал куда-то жандарма, стоявшего в
дверях.
Сначала содержание было довольно строго, в девять часов вечера при последнем звуке вестовой трубы солдат входил в
комнату, тушил свечу и запирал
дверь на замок.
Получив последний вопрос, я сидел один в небольшой
комнате, где мы писали. Вдруг отворилась
дверь, и взошел Голицын jun. с печальным и озабоченным видом.
На другой день, в обеденную пору бубенчики перестали позванивать, мы были у подъезда Кетчера. Я велел его вызвать. Неделю тому назад, когда он меня оставил во Владимире, о моем приезде не было даже предположения, а потому он так удивился, увидя меня, что сначала не сказал ни слова, а потом покатился со смеху, но вскоре принял озабоченный вид и повел меня к себе. Когда мы были в его
комнате, он, тщательно запирая
дверь на ключ, спросил меня...
…Грустно сидели мы вечером того дня, в который я был в III Отделении, за небольшим столом — малютка играл на нем своими игрушками, мы говорили мало; вдруг кто-то так рванул звонок, что мы поневоле вздрогнули. Матвей бросился отворять
дверь, и через секунду влетел в
комнату жандармский офицер, гремя саблей, гремя шпорами, и начал отборными словами извиняться перед моей женой: «Он не мог думать, не подозревал, не предполагал, что дама, что дети, чрезвычайно неприятно…»
Мы переехали в Москву. Пиры шли за пирами… Возвратившись раз поздно ночью домой, мне приходилось идти задними
комнатами. Катерина отворила мне
дверь. Видно было, что она только что оставила постель, щеки ее разгорелись ото сна; на ней была наброшена шаль; едва подвязанная густая коса готова была упасть тяжелой волной… Дело было на рассвете. Она взглянула на меня и, улыбаясь, сказала...
Его перевели в скверную
комнату, то есть дали гораздо худшую, в ней забрали окно до половины досками, чтоб нельзя было ничего видеть, кроме неба, не велели к нему пускать никого, к
дверям поставили особого часового.
Откланявшиеся плыли в противуположную
дверь, открывавшуюся в залу, и спускались по лестнице; более смелые не торопились, а старались побыть в
комнате.
У меня перед глазами не было ни затворенной
двери комнаты матушки, мимо которой я не мог проходить без содрогания, ни закрытого рояля, к которому не только не подходили, но на который и смотрели с какою-то боязнью, ни траурных одежд (на всех нас были простые дорожные платья), ни всех тех вещей, которые, живо напоминая мне невозвратимую потерю, заставляли меня остерегаться каждого проявления жизни из страха оскорбить как-нибудь ее память.
Неточные совпадения
В это время слышны шаги и откашливания в
комнате Хлестакова. Все спешат наперерыв к
дверям, толпятся и стараются выйти, что происходит не без того, чтобы не притиснули кое-кого. Раздаются вполголоса восклицания:
Г-жа Простакова (Стародуму). Хорошо ли отдохнуть изволил, батюшка? Мы все в четвертой
комнате на цыпочках ходили, чтоб тебя не обеспокоить; не смели в
дверь заглянуть; послышим, ан уж ты давно и сюда вытти изволил. Не взыщи, батюшка…
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброе и сочувственное лицо, она вошла в
комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила
дверь. Неслышными шагами она быстро подошла к одру больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.
Левин вышел из
комнаты, хлопнув
дверью. Рябинин, глядя на
дверь, с улыбкой покачал головой.
Из-за
двери еще на свой звонок он услыхал хохот мужчин и лепет женского голоса и крик Петрицкого: «если кто из злодеев, то не пускать!» Вронский не велел денщику говорить о себе и потихоньку вошел в первую
комнату.