Неточные совпадения
Мы сидели раз вечером с Иваном Евдокимовичем в моей учебной комнате, и Иван Евдокимович, по обыкновению запивая кислыми щами всякое предложение, толковал о «гексаметре», страшно рубя на стопы голосом и рукой каждый стих из Гнедичевой «Илиады», — вдруг на дворе снег завизжал как-то иначе, чем от городских саней, подвязанный колокольчик позванивал
остатком голоса, говор на дворе… я вспыхнул в лице, мне
было не до рубленого гнева «Ахиллеса, Пелеева сына», я бросился стремглав в переднюю, а тверская кузина, закутанная в шубах, шалях, шарфах, в капоре и в белых мохнатых сапогах, красная от морозу, а может, и от радости, бросилась меня целовать.
Жизнь кузины шла не по розам. Матери она лишилась ребенком. Отец
был отчаянный игрок и, как все игроки по крови, — десять раз
был беден, десять раз
был богат и кончил все-таки тем, что окончательно разорился. Les beaux restes [
Остатки (фр.).] своего достояния он посвятил конскому заводу, на который обратил все свои помыслы и страсти. Сын его, уланский юнкер, единственный брат кузины, очень добрый юноша, шел прямым путем к гибели: девятнадцати лет он уже
был более страстный игрок, нежели отец.
Ректором
был тогда Двигубский, один из
остатков и образцов допотопных профессоров или, лучше сказать, допожарных, то
есть до 1812 года.
Я в это время разбавила водой
остаток бульона для детей и думала уделить ему немного, уверивши его, что я уже
ела, как вдруг он входит с кульком и бутылкой, веселый и радостный, как бывало.
Разумеется, Огарев и Кетчер
были на месте. Кетчер с помятым лицом
был недоволен некоторыми распоряжениями и строго их критиковал. Огарев гомеопатически вышибал клин клином, допивая какие-то
остатки не только после праздника, но и после фуражировки Петра Федоровича, который уже с пением, присвистом и дробью играл на кухне у Сатина...
Чиновники с ужасом взглянули друг на друга и искали глазами знакомую всем датскую собаку: ее не
было. Князь догадался и велел слуге принести бренные
остатки Гарди, его шкуру; внутренность
была в пермских желудках. Полгорода занемогло от ужаса.
Дорога эта великолепно хороша с французской стороны; обширный амфитеатр громадных и совершенно непохожих друг на друга очертаниями гор провожает до самого Безансона; кое-где на скалах виднеются
остатки укрепленных рыцарских замков. В этой природе
есть что-то могучее и суровое, твердое и угрюмое; на нее-то глядя, рос и складывался крестьянский мальчик, потомок старого сельского рода — Пьер-Жозеф Прудон. И действительно, о нем можно сказать, только в другом смысле, сказанное поэтом о флорентийцах...
…В Соутамтоне я Гарибальди не застал. Он только что уехал на остров Байт. На улицах
были видны
остатки торжества: знамена, группы народа, бездна иностранцев…
— Поживем, посмотрим, — сказал штабс-капитан: — и вы будете брать доход, и они, как будут батареей командовать, тоже
будут остатки в карман класть, — прибавил он, указывая на Володю.
Утро; старик сидит за чайным столом и кушает чай с сдобными булками; Анна Ивановна усердно намазывает маслом тартинки, которые незабвенный проглатывает тем с большею готовностью, что, со времени выхода в отставку, он совершенно утратил инстинкт плотоядности. Но мысль его блуждает инде; глаза, обращенные к окошкам, прилежно испытуют пространство, не покажется ли вдали пара саврасок, влекущая старинного друга и собеседника. Наконец старец оживляется, наскоро
выпивает остатки молока и бежит к дверям.
Увидя стройное войско, Михельсон не мог сначала вообразить, чтоб это
был остаток сволочи, разбитой накануне, и принял его (говорит он насмешливо в своем донесении) за корпус генерал-поручика и кавалера Декалонга; но вскоре удостоверился в истине.
Неточные совпадения
Остатком — медью — шевеля, // Подумал миг, зашел в кабак // И молча кинул на верстак // Трудом добытые гроши // И,
выпив, крякнул от души, // Перекрестил на церковь грудь.
Действовал он всегда большими массами, то
есть и усмирял и расточал без
остатка; но в то же время понимал, что одного этого средства недостаточно.
Напрасно льстил Грустилов страстям калек, высылая им
остатки от своей обильной трапезы; напрасно объяснял он выборным от убогих людей, что постепенность не
есть потворство, а лишь вящее упрочение затеянного предприятия, — калеки ничего не хотели слышать.
С этой минуты исчез старый Евсеич, как будто его на свете не
было, исчез без
остатка, как умеют исчезать только «старатели» русской земли.
Но и у Николиньки, который там дышит
остатками легких,
было тоже здоровое тело.