Никогда не возьму я на себя той ответственности, которую ты мне даешь, никогда! У тебя есть много своего, зачем же ты так отдаешься в
волю мою? Я хочу, чтоб ты сделала из себя то, что можешь из себя сделать, с своей стороны, я берусь способствовать этому развитию, отнимать преграды.
Неточные совпадения
— Ну, mon cher frère, [дорогой брат (фр.).] — заметил
мой отец своим изученно бесстрастным голосом, — хорошо и вы исполнили последнюю
волю родителя. Лучше было бы забыть эти тяжелые напоминовения для вас, да и для нас.
С Сенатором удалялся, во-первых, Кало, а во-вторых, все живое начало нашего дома. Он один мешал ипохондрическому нраву
моего отца взять верх, теперь ему была
воля вольная. Новый дом был печален, он напоминал тюрьму или больницу; нижний этаж был со сводами, толстые стены придавали окнам вид крепостных амбразур; кругом дома со всех сторон был ненужной величины двор.
Моя мать действительно имела много неприятностей. Женщина чрезвычайно добрая, но без твердой
воли, она была совершенно подавлена
моим отцом и, как всегда бывает с слабыми натурами, делала отчаянную оппозицию в мелочах и безделицах. По несчастью, именно в этих мелочах отец
мой был почти всегда прав, и дело оканчивалось его торжеством.
Он был камердинером Сенатора и
моего отца во время их службы в гвардии, добрый, честный и трезвый человек, глядевший в глаза молодым господам и угадывавший, по их собственным словам, их
волю, что, думаю, было не легко.
Мой отец по воспитанию, по гвардейской службе, по жизни и связям принадлежал к этому же кругу; но ему ни его нрав, ни его здоровье не позволяли вести до семидесяти лет ветреную жизнь, и он перешел в противуположную крайность. Он хотел себе устроить жизнь одинокую, в ней его ждала смертельная скука, тем более что он только для себя хотел ее устроить. Твердая
воля превращалась в упрямые капризы, незанятые силы портили нрав, делая его тяжелым.
На другой день после
моего приезда уехал жандарм, и я впервые после ареста очутился на
воле.
— Не в нашей, братец ты
мой,
воле.
Второе дело было перед
моими глазами. Витберг скупал именья для храма. Его мысль состояла в том, чтоб помещичьи крестьяне, купленные с землею для храма, обязывались выставлять известное число работников — этим способом они приобретали полную
волю себе в деревне. Забавно, что наши сенаторы-помещики находили в этой мере какое-то невольничество!
Сверх того, она ничего не предпринимала без Сенатора, ни Сенатор — без
моего отца; отец
мой никогда не согласился бы на то, чтоб полиция остановила меня в Москве или под Москвой, то есть чтоб меня отправили в Бобруйск или в Сибирь за нарушение высочайшей
воли.
Но так как деньги
мои, а ты не счел нужным сообразоваться с
моей волей, то и объявляю тебе, что я к твоему прежнему окладу, тысяче рублей серебром в год, не прибавлю ни копейки».
Я не продолжал прения — цель
моя была спасти девушку от домашних преследований; помнится, месяца через два ее выпустили совсем на
волю.
Пустить дело в ход совершенно зависело от
моей воли, но надобен был coup de grâce [Последний, решающий удар (фр.).] предводителя.
Вышло не так, замешались другие силы; необдуманно был мною пущен камень… остановить, направить было вне
моей воли…
Добрые люди винили меня за то, что я замешался очертя голову в политические движения и предоставил на
волю божью будущность семьи, — может, оно и было не совсем осторожно; но если б, живши в Риме в 1848 году, я сидел дома и придумывал средства, как спасти свое именье, в то время как вспрянувшая Италия кипела пред
моими окнами, тогда я, вероятно, не остался бы в чужих краях, а поехал бы в Петербург, снова вступил бы на службу, мог бы быть «вице-губернатором», за «оберпрокурорским столом» и говорил бы своему секретарю «ты», а своему министру «ваше высокопревосходительство!».
Императорский консул в Ницце сообщил мне высочайшую
волю о
моем возвращении в Россию. При всем желании, я нахожусь в невозможности исполнить ее, не приведя в ясность
моего положения.
Согласитесь сами, что, припоминая ваше смущение, торопливость уйти и то, что вы держали руки, некоторое время, на столе; взяв, наконец, в соображение общественное положение ваше и сопряженные с ним привычки, я, так сказать, с ужасом, и даже против
воли моей, принужден был остановиться на подозрении, — конечно, жестоком, но — справедливом-с!
Над послушанием, постом и молитвой даже смеются, а между тем лишь в них заключается путь к настоящей, истинной уже свободе: отсекаю от себя потребности лишние и ненужные, самолюбивую и гордую
волю мою смиряю и бичую послушанием, и достигаю тем, с помощию Божьей, свободы духа, а с нею и веселья духовного!
Неточные совпадения
Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите ли, что, даже когда ложишься спать, все думаешь: «Господи боже ты
мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело
мою ревность и было довольно?..» Наградит ли оно или нет — конечно, в его
воле; по крайней мере, я буду спокоен в сердце.
Воля в нем
моя сохраняется:
Мужик я пьяный, ветреный, // В амбаре крысы с голоду // Подохли, дом пустехонек, // А не взял бы, свидетель Бог, // Я за такую каторгу // И тысячи рублей, // Когда б не знал доподлинно, // Что я перед последышем // Стою… что он куражится // По
воле по
моей…»
Софья. Я сказала, что судьба
моя зависит от
воли дядюшкиной, что он сам сюда приехать обещал в письме своем, которого (к Правдину) не позволил вам дочитать господин Скотинин.
Митрофан. Час
моей воли пришел. Не хочу учиться, хочу жениться. Ты ж меня взманила, пеняй на себя. Вот я сел.