Неточные совпадения
— Не то, совсем не то! Attention! «Je crains Dieu, cher Abner, — тут пробор, — он закрывал
глаза, слегка качал головой и, нежно отталкивая рукой волны, прибавлял: — et n'ai point d'autre crainte». [
Внимание! «Я боюсь бога, дорогой Абнер… А ничего другого не боюсь» (фр.).]
Глазами, полными слез, поблагодарил я его. Это нежное, женское
внимание глубоко тронуло меня; без этой встречи мне нечего было бы и пожалеть в Перми!
Через день утром она прислала за мной. Я застал у нее несколько человек гостей. Она была повязана белым батистовым платком вместо чепчика, это обыкновенно было признаком, что она не в духе, щурила
глаза и не обращала почти никакого
внимания на тайных советников и явных генералов, приходивших свидетельствовать свое почтение.
Но
внимание всех уже оставило их, оно обращено на осетрину; ее объясняет сам Щепкин, изучивший мясо современных рыб больше, чем Агассис — кости допотопных. Боткин взглянул на осетра, прищурил
глаза и тихо покачал головой, не из боку в бок, а склоняясь; один Кетчер, равнодушный по принципу к величиям мира сего, закурил трубку и говорит о другом.
Неточные совпадения
— Ну, а ты что делал? — спросила она, глядя ему в
глаза, что-то особенно подозрительно блестевшие. Но, чтобы не помешать ему всё рассказать, она скрыла свое
внимание и с одобрительной улыбкой слушала его рассказ о том, как он провел вечер.
Он видел, что в ней происходило что-то особенное: в блестящих
глазах, когда они мельком останавливались на нем, было напряженное
внимание, и в речи и движениях была та нервная быстрота и грация, которые в первое время их сближения так прельщали его, а теперь тревожили и пугали.
Когда он входил к больному,
глаза и
внимание его бессознательно застилались, и он не видел и не различал подробностей положения брата.
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный
глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное
внимание.
При этом испуг в открытых, остановившихся устах, на
глазах слезы — все это в ней было так мило, что герой наш глядел на нее несколько минут, не обращая никакого
внимания на происшедшую кутерьму между лошадьми и кучерами.