Вместо того чтоб первое время показать усердие, смыть пятна,
оставшиеся от юношеских заблуждений, обратить свои способности на пользу, — нет! куда!
Не сердитесь за эти строки вздору, я не буду продолжать их; они почти невольно сорвались с пера, когда мне представились наши московские обеды; на минуту я забыл и невозможность записывать шутки, и то, что очерки эти живы только для меня да для немногих, очень немногих
оставшихся. Мне бывает страшно, когда я считаю — давно ли перед всеми было так много, так много дороги!..