Послужила ли смерть графа Белавина уроком для легкомысленной петербургской «виверки», каковою по своей натуре была Надежда Николаевна Ботт, и она, действительно, с искренним желанием исправиться, вернулась к своему домашнему очагу, или же это было временное
затишье перед бурей, которая вдруг шквалом налетает на подобных ей женщин и влечет их или к подвигам самоотвержения, геройства, или же к необузданному разгулу, в пропасть грязного, но кажущегося им привлекательным порока — как знать?
Это тишина пред бурей: все запоздавшее спрятать себя от невзгоды пользуется этою последнею минутой
затишья; несколько пчел пронеслось мимо Туберозова, как будто они не летели, а несло их напором ветра.
Выждав момент, когда самый большой вал с грохотом обрушился на намывную полосу прибоя, и вслед за тем наступило короткое
затишье, он сразу ослабил канат.
Замечание Степана Ильича о том, что в море нельзя точно рассчитывать, оправдалось на другой же день. Часов в десять утра почти внезапно стих ветер. Весь горизонт справа обложило, и там нависли тяжелые грозные тучи, изредка прорезываемые молнией. Сделалось вдруг необыкновенно душно в воздухе. Паруса повисли и шлепались. Глупыши, петрели и штормовки стремительно неслись в одном и том же направлении, противоположном тучам. Это внезапное
затишье имело в себе что-то жуткое.