Неточные совпадения
— Ужели ты не
понимаешь? Ведь знаешь же ты, что ты стрелял из его ружья, которое сегодня утром он отнес домой, не заметив, что один ствол разряжен. Полиция взяла это ружье, и пуля, которой заряжен был другой ствол, оказалась одинаковой с пулей, вынутой из трупа убитого. С этого началось серьезное подозрение, что
убийца — Егор.
— Таким образом я жила. Как часто вспоминала я о высоком доме, как часто я оплакивала отца моего ребенка. Это знают моя грудь да подушка. Однажды от проезжих я случайно узнала, что по делу об убийстве на заимке Толстых арестован и пошел в тюрьму Егор Никифоров. Я
поняла все. Чтобы не выдать настоящего
убийцу, Егор принял на себя вину, чтобы спасти моего отца, его благодетеля, он обрекал себя на каторгу…
— Я
понимаю вас, — сказал он, — имя Егора Никифорова для вас, также как и для всех, ненавистно… Это — имя
убийцы…
Иннокентий Антипович хорошо
понимал, что его смерть припишут случайности и что подлые
убийцы из засады не будут наказаны.
— Теперь я
понимаю… — сказал Иннокентий Антипович. — Он считает его
убийцей своего отца, значит, дочь этого
убийцы потеряна для него навсегда… Но успокойся, он выздоровеет, а после года траура мы вас повенчаем и вы заживете весело и счастливо…
Неточные совпадения
— Там же сказано, что строение человека скрывает в себе семя смерти и жизнь питает
убийцу свою, — зачем же это, если
понимать, что жизнь сотворена бессмертным духом?
Ведь он же, Смердяков, мог
понять, что суд тотчас бы различил степень его виновности, а стало быть, мог и рассчитать, что если его и накажут, то несравненно ничтожнее, чем того, главного
убийцу, желающего все свалить на него.
Он
понимал, как тяжело такому, как Митя, прямо вдруг перешагнуть в сообщество
убийц и мошенников и что к этому надо сперва привыкнуть.
Потому ли, что на своей жизни ему много приходилось убирать брошенных трупов и он привык относиться к этой работе равнодушно, или потому, что хоронили какого-то безвестного «инородца», только по выражению лица его я
понял, что особенно заниматься розысками
убийц он не будет и намерен ограничиться одним протоколом.
Они далеки еще до того, чтобы
понять наши потребности, и едва ли есть какая-нибудь возможность втолковать им, что каторжных ловят, лишают свободы, ранят и иногда убивают не из прихоти, а в интересах правосудия; они видят в этом лишь насилие, проявление зверства, а себя, вероятно, считают наемными
убийцами.