— Не плачьте, дети мои, ведь надо же когда-нибудь умереть… Вы обе мои дочери, да! Мои
любимые дочери… Я чувствую, что смерть здесь, близко, но ваше присутствие отнимает у меня страх перед ней… Напротив, мне так легко, так хорошо… Только бы Иннокентий поскорей приехал с моим внуком… Но послушайте, мне надо исполнить еще один долг, я не смею умереть, не исполнив этого долга… Позови всех наших старых слуг, Таня… а придя назад, достань там, на письменном столе, бумагу и пиши, что я буду диктовать тебе.
Неточные совпадения
Гладких молчал, но две крупные слезы повисли на его ресницах. Ему тяжело было выразить согласие, обвиняющее горячо
любимую им
дочь своего старого друга, а, быть может, он и не находил ее столь виновной, как ее отец, а только неосторожной, но он хорошо знал характер своего друга, знал, что противоречить ему, во время вспышки гнева, все равно, что подливать масла в огонь.
Ты бесжалостно убил молодого человека, повинного только в том, что он любил твою
дочь, но тебе показалось этого мало, ты выгнал из дома эту несчастную, убитую горем потери
любимого человека,
дочь.
Несмотря на испытываемое им чувство гордости и как бы возврата молодости, когда
любимая дочь шла с ним под руку, ему теперь как будто неловко и совестно было за свою сильную походку, за свои крупные, облитые жиром члены. Он испытывал почти чувство человека неодетого в обществе.
Смерть застигла ее как раз во время запоя матери. Собрались соседи и с помощью дворовых устроили похороны. На этот раз к Степаниде Михайловне приставили прислугу и не выпускали ее из спальни, так что неизвестно, поняла ли она что-нибудь, когда мимо ее окон проносили на погост гроб, заключавший в себе останки страстно
любимой дочери.
По первопутку приехал в гости дорогой тестюшка Харитон Артемьевич вместе с
любимой дочерью Харитиной, — вернее сказать, не приехал, а его привезла Харитина.
Неточные совпадения
Я пошла на речку быструю, // Избрала я место тихое // У ракитова куста. // Села я на серый камушек, // Подперла рукой головушку, // Зарыдала, сирота! // Громко я звала родителя: // Ты приди, заступник батюшка! // Посмотри на
дочь любимую… // Понапрасну я звала. // Нет великой оборонушки! // Рано гостья бесподсудная, // Бесплемянная, безродная, // Смерть родного унесла!
Так, не ошиблись вы: три клада // В сей жизни были мне отрада. // И первый клад мой честь была, // Клад этот пытка отняла; // Другой был клад невозвратимый — // Честь
дочери моей
любимой. // Я день и ночь над ним дрожал: // Мазепа этот клад украл. // Но сохранил я клад последний, // Мой третий клад: святую месть. // Ее готовлюсь богу снесть.
Отец не мог исполнить этого долга: она была
любимая и единственная
дочь.
— Нет, — потом проговорил он: — что ж я в самом деле поддался вашему увлечению? Это дело безопасное именно потому, что он так дурен. Она не может этого не увидеть, только дайте ей время всмотреться спокойно. — Он стал настойчиво развивать Полозову свой план, который высказывал его
дочери еще только как свое предположение, может быть, и не верное, что она сама откажется от
любимого человека, если он действительно дурен. Теперь он в этом был совершенно уверен, потому что
любимый человек был очень дурен.
Давно живу, и старые порядки // Известны мне довольно. Берендеи, //
Любимые богами, жили честно. // Без страха
дочь мы парню поручали, // Венок для нас — порука их любви // И верности до смерти. И ни разу // Изменою венок поруган не был, // И девушки не ведали обмана, // Не ведали обиды.