А так как начальство его было тут же, то тут же и прочел бумагу вслух всем собравшимся, а в ней
полное описание всего преступления во всей подробности: «Как изверга себя извергаю из среды людей, Бог посетил меня, — заключил бумагу, — пострадать хочу!» Тут же вынес и выложил на стол все, чем мнил доказать свое преступление и что четырнадцать лет сохранял: золотые вещи убитой, которые похитил, думая отвлечь от себя подозрение, медальон и крест ее, снятые с шеи, — в медальоне портрет ее жениха, записную книжку и, наконец, два письма: письмо жениха ее к ней с извещением о скором прибытии и ответ ее на сие письмо, который начала и не дописала, оставила на столе, чтобы завтра отослать на почту.
Неточные совпадения
Читая в «Летописце»
описание происшествия столь неслыханного, мы, свидетели и участники иных времен и иных событий, конечно, имеем
полную возможность отнестись к нему хладнокровно.
Весной 1896 года «Русские ведомости» обратились ко мне с просьбой дать для них
описание коронации. Кроме меня, должны были еще участвовать от них два корреспондента. Подали мы трое — я, Лукин и Митропольский в коронационную комиссию заблаговременно список на три лица, но охранное отделение утвердило только двух, а меня вычеркнуло, и редакция возвратила мне мои две фотографические карточки в
полной неприкосновенности, поручив мне только давать для газеты уличные сцены.
В поисках сенсаций для «Голоса Москвы» В.М. Дорошевич узнал, что в сарае при железнодорожной будке, близ Петровско-Разумовского, зарезали сторожа и сторожиху.
Полный надежд дать новинку, он пешком бросился на место происшествия. Отмахав верст десять по июльской жаре, он застал еще трупы на месте. Сделав
описание обстановки, собрав сведения, он попросил разрешения войти в будку, где судебный следователь производил допрос.
В то время издан был список (еще не весьма
полный) жертвам Пугачева и его товарищей; помещаем его здесь: [Далее следовало опускаемое в настоящем издании «
Описание, собранное поныне из ведомостей разных городов, сколько самозванцем и бунтовщиком Емелькою Пугачевым и его злодейскими сообщниками осквернено и разграблено божиих храмов, также побито дворянства, духовенства, мещанства и прочих званий людей, с показанием, кто именно и в которых местах».]
— На днях, — сказала она, — я прочла «Хаджи-Мурата», и в
полном восторге, но самое сильное впечатление произвело на меня начало —
описание репея. Ведь это первый цветок, который я захотела сорвать. Мне было тогда четыре года. Он вырос как раз перед нашим окном, на старом кладбище. Я вылезла из окна, в кровь исколола руки, а все-таки сорвала.