Неточные совпадения
В то время, когда Дмитрий Павлович с ключом от
кассы банкирской конторы в кармане и со светлыми мечтами в голове возвращался к себе домой
на Гагаринскую, его мать сидела в простенькой гостиной своей маленькой квартирки с желанной гостьей, которую она упросила остаться пообедать «чем Бог
послал».
— Полно, мама, много ли я для тебя сделал! Вот разве в будущем
пойдет лучше… — откликнулся Дмитрий Павлович. — Оно
на это и похоже. Последнее время хозяйский сын оказывает мне такое доверие, что все удивляются — постоянно старается оставлять ключ от
кассы у меня… А только и тогда я не думаю, чтобы Елизавета Петровна была у нас счастливой. Она привыкла жить в лучшей обстановке…
—
Иди отсюда… Не оскверняй своим присутствием общество честных людей… Сегодня же выезжай из моего дома и не показывайся мне
на глаза… Чек
на твой капитал, за вычетом растраченных тобою денег, получишь завтра в
кассе.
Неточные совпадения
Деньги, которые прежде откладывала она из прибыли, теперь были приняты назад в
кассу, по ее просьбе, кроме того, что следовало ей, как закройщице; остальные
пошли на устройство банка.
Но со всем этим к 1 марту, то есть через полгода, не только в
кассе не было ничего, но уже доля залога
пошла на уплату штрафов. Гибель была неминуема. Прудон значительно ускорил ее. Это случилось так: раз я застал у него в С.-Пелажи д'Альтон-Ше и двух из редакторов. Д'Альтон-Ше — тот пэр Франции, который скандализовал Пакье и испугал всех пэров, отвечая с трибуны
на вопрос:
Выйдя от Луковникова, Галактион решительно не знал, куда ему
идти. Раньше он предполагал завернуть к тестю, чтобы повидать детей, но сейчас он не мог этого сделать. В нем все точно повернулось. Наконец, ему просто было совестно.
Идти на квартиру ему тоже не хотелось. Он без цели
шел из улицы в улицу, пока не остановился перед ссудною
кассой Замараева. Начинало уже темнеть, и кое-где в окнах мелькали огни. Галактион позвонил, но ему отворили не сразу. За дверью слышалось какое-то предупреждающее шушуканье.
Счастливое лето
шло в Гапсале быстро; в вокзале показался статный итальянский граф, засматривающийся
на жгучую красоту гречанки; толстоносый Иоська становился ей все противнее и противнее, и в одно прекрасное утро гречанка исчезла вместе с значительным еще остатком украденной в откупе
кассы, а с этого же дня никто более не встречал в Гапсале и итальянского графа — поехали в тот край, где апельсины зреют и яворы шумят.
— Всё-с, ваше высокородие! Словом сказать, всё-с. Хоша бы, например, артели,
кассы… когда ж это видано? Прежде, всякий, ваше высокородие, при своем деле состоял-с: господин
на службе был, купец торговал, крестьянин, значит,
на господина работал-с… А нынче, можно сказать, с этими
кассами да с училищами, да с артелями вся чернядь в гору
пошла!