Неточные совпадения
Говорили, что это русский, выдававший себя за границей за потомка Бурбонов и в этом качестве объявивший себя претендентом на
болгарский престол, остававшийся вакантным после случившегося недавно не совсем добровольного отъезда из Болгарии принца Александра Баттенбергского.
Этот торжественный поезд, везший, если верить рассказам пассажиров парохода, «недавнего претендента на
болгарский престол», проследовал через всю Одессу на Куликово поле, где, невдалеке от вокзала железной дороги, высились мрачные стены одесского тюремного замка.
— В некоторых, не скрою, вас порядочно-таки продернули, но зато в других восхваляли и жалели, что вам не дали достигнуть задуманного. Немного еще, и вы были бы
болгарским князем. Жаль, что сорвалось! Да вот у меня есть «Новороссийский телеграф», в котором говорится о вас.
Прибыл он туда не как турист-парижанин, а как капиталист, представитель крупных парижских банкирских фирм с предложением дать
болгарским воротилам — excusez du peu — двадцать миллионов.
Вскоре после этих крестин Стамбулов обратился к своему высокопоставленному куму с предложением — с каким вы думаете? — быть кандидатом на
болгарский престол. Неожиданное, но крайне лестное предложение было, конечно, принято, и воображаемый французский граф де Тулуз Лотрек — arias Савин — уехал в Константинополь, чтобы хлопотать и заручиться симпатиями великого визиря и влиятельных лиц, близко стоящих к будущему его сюзерену-падишаху.
В это время Стамбулов орудовал в Болгарии: интриги, обещания, угрозы и даже знаменитые угревые шкуры подготовляли тырновское народное собрание, на котором, в силу берлинского трактата, должен быть избираем
болгарский князь волею народа.
И теперь вместо того, чтобы восседать в княжеском замке на
болгарском престоле, „его высочество“ находится хотя и в замке, но далеко не княжеском, а в здешнем тюремном, под замком, в ожидании отправки в Петербург.
Он был уже не блестящий французский граф, претендент на
болгарский престол, а снова русский корнет Савин, узнанный, уличенный, арестованный.
Через несколько времени он появился в Софии, столице
Болгарского княжества, где в то время царила политическая неурядица и во главе политических пройдох, захвативших в свои руки власть над несчастным
болгарским народом, стоял Степан Стамбулов — бывший студент новороссийского университета, вскормленник России, поднявший первый свою преступную руку против своей кормилицы и освободительницы его родины от турецкого ига.
У всех еще свеж в памяти этот период
болгарской истории, заставивший на долгие годы отшатнуться от нее ее благодетельницу — Россию.
Это было как раз время, последовавшее после вторичного отречения
болгарского князя Александра Баттенбергского от престола.
Русское правительство не могло оставить
болгарский народ в неизвестности о своем мнении о судьбе его первого князя и своей будущей политики относительно
болгарского народа.
По приказанию его императорского величества, барон Каульбарс должен был отправиться в Болгарию и объявить всему
болгарскому народу чувство искреннего доброжелательства его величества и дать совет для выхода из ее затруднительного положения, но, вместе с тем, категорически объявить высочайшую волю, что ни Баттенберг, ни кто-либо из его братьев не должен возвратиться в Болгарию.
Ее благоприятного исхода с нетерпением ожидал
болгарский народ.
Необходимо было усмирить взволнованную страну и иметь время для поиска кандидата на
болгарский престол.
Болгарские патриоты просили барона Каульбарса указать кандидата русского правительства, которого они обязывались выбрать беспрекословно и единогласно.
Барон Каульбарс, после бесплодных переговоров в Софии, начал объезд главных городов Болгарии, чтобы зондировать общественное мнение
болгарского народа.
Барон Каульбарс уведомил о своем выезде из Болгарии правительство нотою, в которой заявил, что правители Болгарии окончательно утратили доверие России, и что императорское правительство находит невозможным поддерживать сношения с
болгарским правительством.
Открывшееся в Тырнове 22-го ноября великое народное собрание избрало на
болгарский престол датского принца Вольдемара, брата русской императрицы, чем хотело засвидетельствовать, как
болгарскому народу дорого сохранить лучшие отношения с русским Императорским двором.
После последовавшего со стороны избранного принца отказа от
болгарской княжеской короны, народное собрание было немедленно закрыто.
После закрытия тырновского народного Собранна начался период «кандидатов на
болгарский престол».
Вскоре собралось второе великое собрание, на котором в декабре 1886 года было решено послать к европейским дворам депутацию, изыскать средства к примирению с Россией и приискать кандидата ча
болгарский престол.
Конечно, прежде всего эти депутаты посетили Вену, где после беседы с князем Лобановым-Ростовским и Кальноки, они начали, переговоры с доверенным лицом принца Фердинанда Кобург-Готского о принятии
болгарского престола.
Заискивания сербского короля Милана, тогда еще правившего Сербиею, который сам навязывался в
болгарские князья, были отвергнуты.
Предлагался в князья Болгарии Алеко-паша, и уже, как последний исход, обратились к Блистательной Порте с предложением, что народное собрание изберет князем Болгарии турецкого султана под условием, что он присоединит Македонию к
болгарскому княжеству, под общею властью назначенного ими наместника.
Тогда начальник
болгарских «палочников» исподволь подготовил своего кума к возможности заявить его кандидатуру на
болгарский престол.
Для того, чтобы подготовить почву для избрания, граф по совету Стамбулова отправился в Константинополь, где представился французскому послу графу Монтебелло и сумел обворожить его настолько, что тот представил его великому визирю как будущего, пока негласного, кандидата на
болгарский престол. Назначен был день аудиенции, выхлопотанной ему у султана.
В общем зале лучшей гостиницы Константинополя, где остановился будущий
болгарский князь, его увидел служивший в гостинице куафер-француз, бывший подмастерье парикмахера Невилля в Москве.
Через несколько дней после роковой для Николая Герасимовича встречи с французом-куафером в одной из константинопольских газет появилась статья, посвященная предполагаемому претенденту на
болгарский престол графу де Тулуз Лотреку.
В статье этой между прочим указывалось, что граф происходит не от прямой линии Бурбонов, как стараются доказать он сам и
болгарские регенты, а от побочной: а именно, от морганатического брака Людовика XV.
— Это того претендента на
болгарский престол? Но неужели и его оправдают?
— Нет, но в интересах России, я хотел сделаться претендентом на
болгарский престол и надеялся, что русское правительство наградит меня за это.
Неточные совпадения
— Вот и я, — сказал князь. — Я жил за границей, читал газеты и, признаюсь, еще до
Болгарских ужасов никак не понимал, почему все Русские так вдруг полюбили братьев Славян, а я никакой к ним любви не чувствую? Я очень огорчался, думал, что я урод или что так Карлсбад на меня действует. Но, приехав сюда, я успокоился, я вижу, что и кроме меня есть люди, интересующиеся только Россией, а не братьями Славянами. Вот и Константин.
— Аз не пышем, — сказал он, и от широкой, самодовольной улыбки глаза его стали ясными, точно у ребенка. Заметив, что барин смотрит на него вопросительно, он, не угашая улыбки, спросил: — Не понимаете? Это —
болгарский язык будет, цыганский. Болгаре не говорят «я», — «аз» говорят они. А курить, по-ихнему, — пыхать.
Но если и признать
болгарское происхождение идеи инока Филофея, то это не меняет значения этой идеи для судьбы русского народа.
Некоторые, как, например, П. Милюков, указывают на славяно-болгарское влияние на московскую идеологию Третьего Рима [См.: П. Милюков.
Но
болгарский вопрос видимо истощается, и Бодрецов уже начинает поговаривать о близости нового конфликта между Германией и Францией.