Неточные совпадения
В то время, к которому относится наш рассказ, в числе знатных иностранцев, проживавших в отеле и пользовавшихся
особенным уважением бравого швейцара, были prince Oblonsky и princesse Pereleschin, как звали в Париже знакомых нам князя Сергея Сергеевича Облонского и Ирену Вацлавскую, помимо ее воли коловратностью
судьбы, как, конечно, помнит читатель, превратившуюся в Ирену Владимировну Перелешину.
Русским людям давно уже было свойственно чувство, скорее чувство, чем сознание, что Россия имеет
особенную судьбу, что русский народ — народ особенный.
Неточные совпадения
Наружность поручика Вулича отвечала вполне его характеру. Высокий рост и смуглый цвет лица, черные волосы, черные проницательные глаза, большой, но правильный нос, принадлежность его нации, печальная и холодная улыбка, вечно блуждавшая на губах его, — все это будто согласовалось для того, чтоб придать ему вид существа
особенного, не способного делиться мыслями и страстями с теми, которых
судьба дала ему в товарищи.
Это совпадает с периодами
особенного духовного подъема, когда
судьбами истории данный народ призывается совершить что-либо великое и новое для мира.
— Нет, ради Бога, — прервал он меня, — не спрашивайте моего имени ни у меня, ни у других. Пусть я останусь для вас неизвестным существом, пришибленным
судьбою Васильем Васильевичем. Притом же я, как человек неоригинальный, и не заслуживаю
особенного имени… А уж если вы непременно хотите мне дать какую-нибудь кличку, так назовите… назовите меня Гамлетом Щигровского уезда. Таких Гамлетов во всяком уезде много, но, может быть, вы с другими не сталкивались… Засим прощайте.
Судьба чуть не заставила капитана тяжело расплатиться за эту жестокость. Банькевич подхватил его рассказ и послал донос, изложив довольно точно самые факты, только, конечно, лишив их юмористической окраски. Время было
особенное, и капитану пришлось пережить несколько тяжелых минут. Только вид бедного старика, расплакавшегося, как ребенок, в комиссии, убедил даже жандарма, что такого вояку можно было вербовать разве для жестокой шутки и над ним, и над самим делом.
Преобладание женского элемента придавало семье
особенный характер: сестры вечно вздорили между собой, а Устинья Марковна вечно их мирила, плакалась на свою несчастную
судьбу и в крайних случаях грозилась, что пожалуется «самому».