Русские, тоже дозорившие своих врагов,
заметили огонь и, отправившись на него, добрались до пирующих, рассмотрели их число, медленно подкрались к ним, захватили почти покинутое ими оружие и, быстро окруживши их со всех сторон, начали кровавую сечу, заглушая шумом ударов вопли умирающих о пощаде.
Неточные совпадения
— Государь и великий князь, — начал Феофил. — Я, богомолец твой, со священными семи соборов и с другими людинами,
молим тебя утушить гнев, который ты возложил на отчину твою.
Огонь и
меч твой ходят по земле нашей, не попусти гибнуть рабам твоим под зельем их.
— Однако огонь-то надобно погасить, а то мы можем преждевременно накликать на себя кого-нибудь, —
заметили оставшиеся дружинники и кинули на догоревший костер раненого.
— Вестимо! Однако у них, собак, стены-то несокрушимы: ни
меч, ни
огонь не возьмет их! —
заметил один из дружинников.
— Для всего, совершенно для всего! И мои руки крепко держали
меч, а сердце кипело львиною отвагой, — с жаром заговорил он. — Но теперь хлад моей жизни согревается небесным
огнем. Я вымолил себе награду: она уже являлась ко мне и звала меня к себе. Награда моя близка. О, будь и ты счастлив, молись о сладком утешении, которое я уже чувствую в себе, молись о нем одном.
— Он убежал, проклятый антихрист! Ты слышала, Катерина? он убежал! — сказал пан Данило, приступая к жене своей. Очи
метали огонь; сабля, звеня, тряслась при боку его.
Русские, тоже дозорившие своих врагов,
заметя огонь и отправившись на него, добрались до пирующих, рассмотрели их число, медленно подкрались к ним, захватили почти все покинутое ими оружие и, быстро окруживши их со всех сторон, начали кровавую сечу, заглушая шумом ударов вопли умирающих о пощаде.
Неточные совпадения
Когда он разрушал, боролся со стихиями, предавал
огню и
мечу, еще могло казаться, что в нем олицетворяется что-то громадное, какая-то всепокоряющая сила, которая, независимо от своего содержания, может поражать воображение; теперь, когда он лежал поверженный и изнеможенный, когда ни на ком не тяготел его исполненный бесстыжества взор, делалось ясным, что это"громадное", это"всепокоряющее" — не что иное, как идиотство, не нашедшее себе границ.
— Стрела бежит,
огнем палит, смрадом-дымом душит. Увидите
меч огненный, услышите голос архангельский… горю!
— А ты разве её знал, папа? — спросила Кити со страхом,
замечая зажегшийся
огонь насмешки в глазах князя при упоминании о мадам Шталь.
Двести челнов спущены были в Днепр, и Малая Азия видела их, с бритыми головами и длинными чубами, предававшими
мечу и
огню цветущие берега ее; видела чалмы своих магометанских обитателей раскиданными, подобно ее бесчисленным цветам, на смоченных кровию полях и плававшими у берегов.
— Меня вы забудете, — начал он опять, — мертвый живому не товарищ. Отец вам будет говорить, что вот,
мол, какого человека Россия теряет… Это чепуха; но не разуверяйте старика. Чем бы дитя ни тешилось… вы знаете. И мать приласкайте. Ведь таких людей, как они, в вашем большом свете днем с
огнем не сыскать… Я нужен России… Нет, видно, не нужен. Да и кто нужен? Сапожник нужен, портной нужен, мясник… мясо продает… мясник… постойте, я путаюсь… Тут есть лес…