Неточные совпадения
Через несколько дней были посланы по всем городам московского княжества гонцы, или бирючи (их называли также кличаями), с грамотами, в которых объявлялось всем и каждому, кто обязывался носить
оружие, собираться в стольный город Москву, чтобы оттуда вместе выступить на
врагов.
Русские, тоже дозорившие своих
врагов, заметя огонь и отправившись на него, добрались до пирующих, рассмотрели их число, медленно подкрались к ним, захватили почти все покинутое ими
оружие и, быстро окруживши их со всех сторон, начали кровавую сечу, заглушая шумом ударов вопли умирающих о пощаде.
— Братцы! — отвечал Григорий, схватив их за руки, — если бы я был ливонцем и вы бы пришли за мной вести расчет
оружием, любо бы было мне потешиться молодецкой забавою. И тогда, Бог весть, чья сторона перетянула бы! Или, к примеру сказать, когда бы я с вами давно был однополчанином и мы пришли бы вместе сюда на
врагов, — не хвастаюсь, а увидали бы вы сами, пойду ли я на попятную.
Неточные совпадения
Сам с своими козаками производил над ними расправу и положил себе правилом, что в трех случаях всегда следует взяться за саблю, именно: когда комиссары [Комиссары — польские сборщики податей.] не уважили в чем старшин и стояли пред ними в шапках, когда поглумились над православием и не почтили предковского закона и, наконец, когда
враги были бусурманы и турки, против которых он считал во всяком случае позволительным поднять
оружие во славу христианства.
Это уступка, дипломация, политика,
оружие наших
врагов.
Во-первых, он, как говорится, toujours a cheval sur les principes; [всегда страшно принципиален (франц.)] во-вторых, не прочь от «святого» и выражается о нем так: «convenez cependant, mon cher, qu'il у a quelque chose que notre pauvre raison refuse d'approfondir», [однако согласитесь, дорогой, есть вещи, в которые наш бедный разум отказывается углубляться (франц.)] и, в-третьих, пишет и монологи и передовые статьи столь неослабно, что никакой Оффенбах не в силах заставить его положить
оружие, покуда существует хоть один несраженный
враг.
Конечно (в особенности в городах), и теперь встречается немало людей убежденных, которых восторгает мысль о единстве и могуществе Германии, о той неувядаемой славе, которою покрыло себя немецкое
оружие, раздавивши"наследственного
врага", и о том прекрасном будущем, которое отныне, по праву, принадлежит немецкому народу; но ведь эти люди представляют собою только казовый конец современной южногерманской действительности.
— Ребята! — продолжал Никита Романович, — этот молодец не из тех, что вас обидели; я его знаю; он такой же
враг опричнине, как и вы. Сохрани вас бог тронуть его хоть пальцем! А теперь нечего мешкать: берите
оружие, стройтесь по сотням, я веду вас!