Неточные совпадения
— Какие же это свои враги, боярин? — спросил его Савелий. — Кажись, теперь все князья живут в ладу, как
дети одной матки, дружно, согласно. Наш же
московский, как старший брат, властью своей прикрывает других. О прежнем времечке страшно подумать. Вот недавно сломил он, наш батюшка, разбойников…
«Подавай нам суд и правду!» — кричали они, не ведая ни силы, ни могущества
московского князя. — «Наши деды и отцы были уже чересчур уступчивы ненасытным
московским князьям, так почему же нам не вступиться и не поправить дела. Еще подумают гордецы-москвитяне, что мы слабы, что в Новгороде выродились все храбрые и сильные, что вымерли все мужи, а остались
дети, которые не могут сжать меча своей слабой рукой. Нет, восстановим древние права вольности и смелости своей, не дадим посмеяться над собой».
Неточные совпадения
— Состязание жуликов. Не зря, брат,
московские жулики славятся. Как Варвару нагрели с этой идиотской закладной, черт их души возьми! Не брезглив я, не злой человек, а все-таки, будь моя власть, я бы половину
московских жителей в Сибирь перевез, в Якутку, в Камчатку, вообще — в глухие места. Пускай там, сукины
дети, жрут друг друга — оттуда в Европы никакой вопль не долетит.
Больше же всех была приятна Нехлюдову милая молодая чета дочери генерала с ее мужем. Дочь эта была некрасивая, простодушная молодая женщина, вся поглощенная своими первыми двумя
детьми; муж ее, за которого она после долгой борьбы с родителями вышла по любви, либеральный кандидат
московского университета, скромный и умный, служил и занимался статистикой, в особенности инородцами, которых он изучал, любил и старался спасти от вымирания.
Митя действительно переехал к этому двоюродному дяде, но собственного семейства у того не было, а так как сам он, едва лишь уладив и обеспечив свои денежные получения с своих имений, немедленно поспешил опять надолго в Париж, то
ребенка и поручил одной из своих двоюродных теток, одной
московской барыне.
Жили они роскошно,
детей не имели, принимали в именин
московских друзей, но с соседями по захолустью не знались.
Об отцовском имении мы не поминали, потому что оно, сравнительно, представляло небольшую часть общего достояния и притом всецело предназначалось старшему брату Порфирию (я в детстве его почти не знал, потому что он в это время воспитывался в
московском университетском пансионе, а оттуда прямо поступил на службу); прочие же
дети должны были ждать награды от матушки.