Веселый, громкий шум труда,
юная красота весенней природы, радостно освещенной лучами солнца, — все было полно бодрой силы, добродушной и приятно волновавшей душу Фомы, возбуждая в нем новые, смутные ощущения и желания.
Владимир, несмотря на свою обычную апатию, увидев в первый раз сестру своей жены в полном блеске ее
юной красоты, не спускал с нее взгляда, смущавшего и заставлявшего краснеть молодую девушку.
Неточные совпадения
Блеснет заутра луч денницы // И заиграет яркий день; // А я, быть может, я гробницы // Сойду в таинственную сень, // И память
юного поэта // Поглотит медленная Лета, // Забудет мир меня; но ты // Придешь ли, дева
красоты, // Слезу пролить над ранней урной // И думать: он меня любил, // Он мне единой посвятил // Рассвет печальный жизни бурной!.. // Сердечный друг, желанный друг, // Приди, приди: я твой супруг!..»
Только лайковые перчатки до пол-локтя да скромный веер подчеркивали
юную блистательную
красоту.
Вот кончен он; встают рядами, // Смешались шумными толпами, // И все глядят на молодых: // Невеста очи опустила, // Как будто сердцем приуныла, // И светел радостный жених. // Но тень объемлет всю природу, // Уж близко к полночи глухой; // Бояре, задремав от меду, // С поклоном убрались домой. // Жених в восторге, в упоенье: // Ласкает он в воображенье // Стыдливой девы
красоту; // Но с тайным, грустным умиленьем // Великий князь благословеньем // Дарует
юную чету.
Не говорим уже о том, что влюбленная чета, страдающая или торжествующая, придает целым тысячам произведений ужасающую монотонность; не говорим и о том, что эти любовные приключения и описания
красоты отнимают место у существенных подробностей; этого мало: привычка изображать любовь, любовь и вечно любовь заставляет поэтов забывать, что жизнь имеет другие стороны, гораздо более интересующие человека вообще; вся поэзия и вся изображаемая в ней жизнь принимает какой-то сантиментальный, розовый колорит; вместо серьезного изображения человеческой жизни произведения искусства представляют какой-то слишком
юный (чтобы удержаться от более точных эпитетов) взгляд на жизнь, и поэт является обыкновенно молодым, очень молодым юношею, которого рассказы интересны только для людей того же нравственного или физиологического возраста.
— Жизнь наполнена страхом, — говорит Михайла, — силы духа человеческого поедает взаимная ненависть. Безобразна жизнь! Но — дайте детям время расти свободно, не превращайте их в рабочий скот, и — свободные, бодрые — они осветят всю жизнь внутри и вне вас прекрасным огнём
юной дерзости духа своего, великой
красотой непрерывного деяния!