Неточные совпадения
Вспомни, о
царь великий и мудрый, о пророке Моисее: он был на горе Синае, а израильтяне в то время сотворили себе золотого тельца и
поклонялись ему.
Царь подошел к трону, снял шапку и низко
поклонился боярину.
— Малюта!.. в зятья ко мне собирается!.. Не ожидал!.. Душегубец, палач!.. Женоубийцей, видимо, стать хочет, а потом и венчаться с моей дочерью?.. А ты-то что слушал негодяя и в рожу подлую не харкнул? Побоялся, за шкуру свою побоялся?.. Ай да князь Прозоровский!.. Ты не захотел идти к
царю бить челом на татарского выродка за бесчестие твоей племянницы, так я пойду
поклонюсь царю-батюшке!.. Правильно говоришь ты, засиделся я, досиделся до бесчестия всему роду нашему княжескому!.. Сейчас поеду к
царю!..
Князь Василий снова
поклонился царю в пояс.
— Измена, государь, явная измена. Опасность неминучая… для тебя… для государства… — глухим голосом воскликнул грозный опричник,
кланяясь царю в пояс.
Он встал и
поклонился царю до земли. Трапеза между тем окончилась. Слуги продолжали только наполнять кубки искрометным вином.
— Что ты будешь делать? Не хочет народ ничего, не желает! Сам
царь поклонился ему, дескать — прости, войну действительно проиграл я мелкой нации, — стыжусь! А народ не сочувствует…
— Ну, ну, это вздор! Богу да
царю кланяйтесь, а не мне… Ну, ступайте, ведите себя хорошо, заслужите ласку… ну и там все… Знаешь, — сказал он, вдруг обращаясь ко мне, только что ушли мужики, и как-то сияя от радости, — любит мужичок доброе слово, да и подарочек не повредит. Подарю-ка я им что-нибудь, — а? как ты думаешь? Для твоего приезда… Подарить или нет?
Слуги пошли, поглядели, назад воротились, белому
царю поклонились, великому государю таку речь держáт: «Не березник то мотается-шатается, мордва в белых балахонах Богу своему молится, к земле-матушке на восток преклоняется».
Неточные совпадения
На платформе раздалось Боже
Царя храни, потом крики: ура! и живио! Один из добровольцев, высокий, очень молодой человек с ввалившеюся грудью, особенно заметно
кланялся, махая над головой войлочною шляпой и букетом. За ним высовывались,
кланяясь тоже, два офицера и пожилой человек с большой бородой в засаленной фуражке.
— Согласен! — вскричал Циммер, зная, что Грэй платит, как
царь. — Дусс,
кланяйся, скажи «да» и верти шляпой от радости! Капитан Грэй хочет жениться!
Думалось очень легко и бойко, но голова кружилась сильнее, должно быть, потому, что теплый воздух был густо напитан духами. Публика бурно рукоплескала,
цари и жрец, оскалив зубы, благодарно
кланялись в темноту зала плотному телу толпы, она тяжело шевелилась и рычала:
— Идолопоклонство, конечно. «Приидите,
поклонимся и припадем цареви и богу нашему» — н-да! Ну все-таки надо посмотреть. Не
царь интересен, а народ, воплощающий в него все свои чаяния и надежды.
Артиста этого он видел на сцене театра в царских одеждах трагического
царя Бориса, видел его безумным и страшным Олоферном, ужаснейшим
царем Иваном Грозным при въезде его во Псков, — маленькой, кошмарной фигуркой с плетью в руках, сидевшей криво на коне, над людями, которые
кланялись в ноги коню его; видел гибким Мефистофелем, пламенным сарказмом над людями, над жизнью; великолепно, поражающе изображал этот человек ужас безграничия власти.