— Тогда и увижу твоего молодца; верю тебе, что достоин он быть тебе сыном, а мне надежным и верным слугой, — сказал царь, допуская сиявшего от
радости князя Василия к своей руке.
Даже тогда, когда сияющий
радостью князь Василий вернулся из слободы с известием о снятии опалы с молодого Воротынского и о грядущих обещанных царем милостях, даже тогда, повторяем, из головы Якова Потаповича не исчезла мысль, что должно случиться что-нибудь такое, что повернет начавшую было входить в ровную колею жизнь в доме Прозоровских в другую сторону.
Неточные совпадения
Кудряш с
радостью принял известие о своем переводе. Он давно добивался его, зная через Татьяну о том, что грозный опричник зачастил в дом
князя Василия далеко не из любви и уважения к старому
князю. Танюша намекнула ему, что не худо было ему предложить свои и ее услуги Григорию Лукьяновичу, но как бы это сделать, служа в десятке другого? Яковлев мог разгневаться, а суд над провинившимся опричником-ратником был и жесток, и короток.
— Я намекнул о том Владимиру, — продолжал
князь, — тебя показал ему. Он чуть с ума не сходит от
радости; говорит, что видел тебя, как сквозь сон, у своей постели во время болезни, да и впрямь за сон потом принял, за чудное видение, так и сказал. Теперь от тебя зависит на всю жизнь осчастливить его и меня, старика, порадовать; согласна ты замуж за него идти?
Владимир прямо от
князя прошел в горницу Якова Потаповича (в усадьбе он жил отдельно) и поделился с ним своею
радостью.
— Дай Бог князю-батюшке, княжне и жениху ее нареченному всяческого счастия и благополучия. Только почему же
радость такую в скрытности содержать? — в раздумье спросил, после некоторого молчания, старик-ключник, тот самый, если помнит читатель, который предлагал
князю Василию вернуть и проучить сбежавшую Татьяну.
Князь Василий не преминул, конечно, исполнить царскую волю и объехал всех приближенных к царю опричников с просьбой — не обидеть его отсутствием на обручение его единственной дочери. С искренним, неподдельным радушием позвал он и Григория Лукьяновича; под впечатлением почти неожиданной
радости, он даже забыл свою к нему неприязнь.
Один только жених,
князь Владимир Воротынский, видимо, по временам не разделял общей
радости.
— Истинно, батюшка, радуется. Его праведными молитвами, может, все и сделалось… Услышал его Господь Вседержитель и смягчил к сыну его царево сердце на
радость нашу с братом, друзьям покойного
князя Никиты, — подтвердил витиеватый царедворец.
И в
радости князь посылает раба, // Торопит его в нетерпенье: // «Ты телом здоров, и душа не слаба, // А вот и рубли в награжденье!» // Шибанов в ответ господину: «Добро! // Тебе здесь нужнее твоё серебро, // А я передам и за муки // Письмо твоё в царские руки».
Неточные совпадения
— А я стеснен и подавлен тем, что меня не примут в кормилицы, в Воспитательный Дом, — опять сказал старый
князь, к великой
радости Туровцына, со смеху уронившего спаржу толстым концом в соус.
— Разумеется, я вас знаю, очень знаю, — сказал ей
князь с улыбкой, по которой Кити с
радостью узнала, что друг ее понравился отцу. — Куда же вы так торопитесь?
Я не мог наглядеться на
князя: уважение, которое ему все оказывали, большие эполеты, особенная
радость, которую изъявила бабушка, увидев его, и то, что он один, по-видимому, не боялся ее, обращался с ней совершенно свободно и даже имел смелость называть ее ma cousine, внушили мне к нему уважение, равное, если не большее, тому, которое я чувствовал к бабушке. Когда ему показали мои стихи, он подозвал меня к себе и сказал:
Он был на такой ноге в городе, что пригласительный билет от него мог служить паспортом во все гостиные, что многие молоденькие и хорошенькие дамы охотно подставляли ему свои розовенькие щечки, которые он целовал как будто с отеческим чувством, и что иные, по-видимому, очень важные и порядочные, люди были в неописанной
радости, когда допускались к партии
князя.
Князь проснулся примерно через час по ее уходе. Я услышал через стену его стон и тотчас побежал к нему; застал же его сидящим на кровати, в халате, но до того испуганного уединением, светом одинокой лампы и чужой комнатой, что, когда я вошел, он вздрогнул, привскочил и закричал. Я бросился к нему, и когда он разглядел, что это я, то со слезами
радости начал меня обнимать.