Неточные совпадения
— Вот то-то и оно, что наслышан всяк
на Руси о тебе, рыжий
пес, да небось, легонько тебя поучу я, чтобы не залезала ворона в высокие хоромы; не оскверню я
рук своих убийством гада смердящего, авось царя-батюшку просветит Господь Бог и придумает он тебе казнь лютую по делам твоим душегубственным…
— Не домекнулся старый
пес, что я укокошил его черномазую зазнобушку. Измучился я и исхудал от угрызений совести, а он приписал это грусти по исчезнувшей полюбовнице, еще больше приблизил меня к себе и доверять стал самые свои сокровенные мысли, а мне это было и
на руку, — продолжал говорить Григорий Семенов. — Узнал я от него, что тебя подвести хотят, чтобы ты пожертвовал собою за этого бродягу подлого, что прикрылся честным именем князя Воротынского…
— Об этом не тревожься, я через знакомых мне княжеских людишек предупредил Панкратьевну, чтобы глядела зорко в этот вечер за княжною. Небось, старая из глаз не выпустит. Разве до самого князя Василия доберется рыжий
пес Малюта, ну, да этого в один день не сделается… Ты здесь отдохни, подкрепись, есть тут кое-что из съестного, — указал Григорий Семенов
рукою на разрытую солому, откуда он доставал кувшин с вином, — а я мигом сбегаю и все разузнаю.
Неточные совпадения
Проворный
пес, именем Азор, облобызавши Ярба, подбежал к Платонову, лизнул проворным языком ему
руки, вскочил
на грудь Чичикова с намереньем лизнуть его в губы, но не достал и, оттолкнутый им, побежал снова к Платонову, пробуя лизнуть его хоть в ухо.
Тут только, оглянувшись вокруг себя, он заметил, что они ехали прекрасною рощей; миловидная березовая ограда тянулась у них справа и слева. Между дерев мелькала белая каменная церковь. В конце улицы показался господин, шедший к ним навстречу, в картузе, с суковатой палкой в
руке. Облизанный аглицкий
пес на высоких ножках бежал перед ним.
А он между тем, объятый пылом и жаром битвы, жадный заслужить навязанный
на руку подарок, понесся, как молодой борзой
пес, красивейший, быстрейший и молодший всех в стае.
А Панталеоне протягивает
руку и указывает
на Санина — кому? — стоящему возле Тарталье, и Тарталья лает
на Санина — и самый лай честного
пса звучит невыносимым оскорблением… Безобразно!
Много душегубств совершил он своими
руками, и летописи рассказывают, что иногда, после казней, он собственноручно рассекал мертвые тела топором и бросал их
псам на съедение.