Неточные совпадения
Князь жил безутешным вдовцом с своей единственной дочерью — Евпраксией Васильевной, цветущей молодостью,
здоровьем и красотой, на которую старый князь перенес всю нежность своего любвеобильного сердца, уязвленного рановременной потерей своей любимой подруги жизни. Княжне в момент нашего рассказа шел шестнадцатый год, но по сложению и дородству она казалась уже совершенно взрослой
девушкой, вполне и даже роскошно сформировавшейся.
— Много гоняла меня по белу свету лиходейка-судьба, много видел я красных
девушек, но такую красавицу, как ты, княжна, впервые видеть доводится. За
здоровье той, что краше всех на свете, за твое
здоровье, княжна Евпраксия!
В этой исхудалой, бледной восковой бледностью
девушке можно было с трудом угадать всего за каких-нибудь три-четыре недели тому назад цветущую
здоровьем красавицу.
Цветущая
здоровьем девушка сидела против него, откинувшись на спинку кресла, плотно обтянутая материей костюма, позволявшего видеть пышные формы её плеч и груди, и звучным голосом, полным властных нот, говорила ему пустяки, обычные при первой встрече незнакомых людей.
Эти семь лет, преобразив тщедушную девочку в высокую, полную, пышащую
здоровьем девушку, не коснулись, к счастью, tabula rasa ее души, на которой не было еще написано ни одного слова, не было сделано ни одной черточки.
Неточные совпадения
Хозяйка побранила ее за раннюю осеннюю прогулку, вредную, по ее словам, для
здоровья молодой
девушки. Она принесла самовар и за чашкою чая только было принялась за бесконечные рассказы о дворе, как вдруг придворная карета остановилась у крыльца, и камер-лакей [Камер-лакей — придворный слуга.] вошел с объявлением, что государыня изволит к себе приглашать девицу Миронову.
А между этих дел он сидит, болтает с детьми; тут же несколько
девушек участвуют в этом разговоре обо всем на свете, — и о том, как хороши арабские сказки «Тысяча и одна ночь», из которых он много уже рассказал, и о белых слонах, которых так уважают в Индии, как у нас многие любят белых кошек: половина компании находит, что это безвкусие, — белые слоны, кошки, лошади — все это альбиносы, болезненная порода, по глазам у них видно, что они не имеют такого отличного
здоровья, как цветные; другая половина компании отстаивает белых кошек.
На диване сидели лица знакомые: отец, мать ученика, подле матери, на стуле, ученик, а несколько поодаль лицо незнакомое — высокая стройная
девушка, довольно смуглая, с черными волосами — «густые, хорошие волоса», с черными глазами — «глаза хорошие, даже очень хорошие», с южным типом лица — «как будто из Малороссии; пожалуй, скорее даже кавказский тип; ничего, очень красивое лицо, только очень холодное, это уж не по южному;
здоровье хорошее: нас, медиков, поубавилось бы, если бы такой был народ!
— Да, а вот мне и работать нельзя. Какие добрые эти
девушки, находили мне занятие по моему
здоровью. Я их всех буду благодарить, каждую. Скажите и вы им, Вера Павловна, что я вас просила благодарить их за меня.
— Устенька, вы уже большая
девушка и поймете все, что я вам скажу… да. Вы знаете, как я всегда любил вас, — я не отделял вас от своей дочери, но сейчас нам, кажется, придется расстаться. Дело в том, что болезнь Диди до известной степени заразительна, то есть она может передаться предрасположенному к подобным страданиям субъекту. Я не желаю и не имею права рисковать вашим
здоровьем. Скажу откровенно, мне очень тяжело расставаться, но заставляют обстоятельства.