Кровь Чичикова, напротив, играла сильно, и нужно было много
разумной воли, чтоб набросить узду на все то, что хотело бы выпрыгнуть и погулять на свободе.
Не мнишь ли ты, усердию его // Я веру дал? Он служит мне исправно // Затем, что знает выгоду свою; // Я ж в нем ценю не преданность, а разум. // Не может царь по сердцу избирать // Окольных слуг и по любви к себе // Их жаловать. Оказывать он ласку // Обязан тем, кто всех
разумней волю // Его вершит, быть к каждому приветлив // И милостив и слепо никому // Не доверять.
Вместо того, чтобы считать прекрасным и законным то, чтобы всякий присягал и отдавал всё, что у него есть самого драгоценного, т. е. всю свою жизнь, в волю сам не зная кого, я представил себе, что всем внушается то, что
разумная воля человека есть та высшая святыня, которую человек никому не может отдать, и что обещаться с клятвой кому-нибудь в чем-нибудь есть отречение от своего разумного существа, есть поругание самой высшей святыни.
Неточные совпадения
И такова сила самодурства в этом темном царстве Торцовых, Брусковых и Уланбековых, что много людей действительно замирает в нем, теряет и смысл, и
волю, и даже силу сердечного чувства — все, что составляет
разумную жизнь, — и в идиотском бессилии прозябает, только совершая отправления животной жизни.
И хотя наши собеседования почти всегда заканчивались словами: «необходимо погодить», но мы все-таки утешались хоть тем, что слова эти составляют результат свободного обмена мыслей и свободно-разумного отношения к действительности, что
воля с нас не снята и что если бы, например, выпить при сем две-три рюмки водки, то ничто бы, пожалуй, не воспрепятствовало нам выразиться и так: «Господа! да неужто же, наконец…»
Мужик на
воле работает, пожалуй, и несравненно больше, иногда даже и по ночам, особенно летом; но он работает на себя, работает с
разумною целью, и ему несравненно легче, чем каторжному на вынужденной и совершенно для него бесполезной работе.
Так же жмутся и тянутся назад к своему безумному строю жизни, своим фабрикам, судам, тюрьмам, казням, войнам люди, которых зовет христианство на
волю, на свободную,
разумную жизнь будущего, наступающего века.
Конь иногда сбивает седока, // Сын у отца не вечно в полной
воле. // Лишь строгостью мы можем неусыпной // Сдержать народ. Так думал Иоанн, // Смиритель бурь,
разумный самодержец, // Так думал и его свирепый внук. // Нет, милости не чувствует народ: // Твори добро — не скажет он спасибо; // Грабь и казни — тебе не будет хуже.