В широком капоте, казавшемся одной сплошной волной
дорогих кружев, Ирена Станиславовна полулежала на канапе, всецело пользуясь правами своего положения.
Анна уже была одета в светлое шелковое с бархатом платье, которое она сшила в Париже, с открытою грудью, и с белым
дорогим кружевом на голове, обрамлявшим ее лицо и особенно выгодно выставлявшим ее яркую красоту.
И вышли внучки, в
дорогие кружева разодеты, все в цветах, ну а руки-то по локоть, как теперь водится, голы, и шея до плеч голая, и груди наполовину…
«В блестящих глазах было напряженное внимание, и в речи и в движениях была та нервная быстрота и грация, которые в первое время их сближения так прельщали его, а теперь тревожили и пугали». Анна одета в светлое парижское платье, с открытой грудью и с
дорогим кружевом на голове, особенно выгодно выставляющими ее яркую красоту. Вронский думает:
Александра Яковлевна только что встала, и в утреннем негляже казалась утопающей в волнах тончайшего батиста и
дорогих кружев, сквозь которые в подобающих местах просвечивало ее выхоленное, атласное, розовое тельце. С тех пор как мы покинули ее в Шестово, она пополнела и посвежела, красивое личико приобрело выражение большей самоуверенности и даже игривого нахальства. Она сидела, грациозно откинувшись на спинку chaise-longue и капризно играла миниатюрными ножками, обутыми в шитые золотом китайские туфельки.
Неточные совпадения
По сторонам проселочной
дороги, на полях, на огородах шевелились мужики и бабы; вдали, в мареве, колебалось наивное
кружево Монастырской рощи.
Райский вернулся домой в чаду, едва замечая
дорогу, улицы, проходящих и проезжающих. Он видел все одно — Софью, как картину в рамке из бархата,
кружев, всю в шелку, в брильянтах, но уже не прежнюю покойную и недоступную чувству Софью.
У подъезда стояли
дорогие экипажи. В зале с
дорогим убранством сидели дамы в шелку, бархате,
кружевах, с накладными волосами и перетянутыми и накладными тальями. Между дамами сидели мужчины — военные и статские и человек пять простолюдинов: двое дворников, лавочник, лакей и кучер.
По
дороге Половодов встретил смазливую горничную в белом фартуке с
кружевами; она бойко летела с серебряным подносом, на котором стояли пустые чашки из-под кофе.
До нее как будто спал я, спрятанный в темноте, но явилась она, разбудила, вывела на свет, связала всё вокруг меня в непрерывную нить, сплела всё в разноцветное
кружево и сразу стала на всю жизнь другом, самым близким сердцу моему, самым понятным и
дорогим человеком, — это ее бескорыстная любовь к миру обогатила меня, насытив крепкой силой для трудной жизни.